Полуночные поцелуи
Шрифт:
Когда я слизываю с него следы себя, он вырывается. Встав на колени, он смотрит на меня сверху вниз с пьянящей потребностью.
— Презерватив?
Подтягиваясь обратно к изголовью кровати, я неловко тянусь к тумбочке, но не дотягиваюсь, мои движения скованы его телом. Он действует по моему указанию, и когда он это делает, я замечаю, как его член подпрыгивает в воздухе, требуя внимания. Он полностью твердый, напряженный и пульсирующий. Струйка предварительной спермы вытекает сверху, и я ничего не могу с собой поделать, когда посасываю
Когда мягкое посасывание моего рта встречается с выпуклым кончиком его члена, я слышу, как хлопает выдвижной ящик, и я хихикаю над его реакцией.
Чем быстрее он старается, тем медленнее становится процесс. Это битва с презервативом, когда он пытается разорвать упаковку, сначала руками, а затем зубами, и я уверена, что мои игривые ласки ему не помогают.
— Ты должна прекратить это делать, пока я не размазал все по всему твоему лицу, — предупреждает он, но ласкает мои щеки, пока я проглатываю его еще больше, мой рот гудит от удовлетворения. Я провожу языком по кончику, испытывая головокружение от острых капель спермы, вытекающих из него и смешивающихся со слюной, собирающейся у меня во рту.
Он подцепляет пальцем мой подбородок прямо тогда, когда толкается вперед, и я отстраняюсь, струйка слюны повисает между нами, прежде чем я облизываю губы, продолжая ласкать его руками.
— Я бы не возражала. В любом случае, мне пора на процедуру по уходу за лицом.
Он задыхается на вдохе и приходит в еще большее неистовство. Когда он, наконец, разрывает упаковку, я поглаживаю его по всей длине, чтобы проверить его готовность, в то время как на самом деле я наслаждаюсь его тяжестью в своей ладони. Я пытаюсь снова прижаться к нему ртом, но он уклоняется от меня с отчаянным «Пожалуйста»
Может, мне и нравится заставлять мужчин умолять, но мне больше нравится, когда меня трахают.
Несмотря на то, как сильно ему нравится работа моих рук, парень-курильщик отрывает меня, чтобы надеть презерватив, затем приказывает мне лечь на кровать, мои конечности податливы и готовы выполнять его приказы.
— Ты гибкая? — спрашивает он, снова прижимая ногу к моей груди.
Я фыркаю и целую его в центр подбородка.
— После того, что ты только что сделал, я могу быть такой, какой ты захочешь.
НАПОМИНАНИЯ
дерьмо, которое нужно сделать
наполнитель без запаха
новая жевательная игрушка (мышь и змея)
найти мамин браслет Картье
запланировать ежегодный визит к ветеринару
купить новую клетку-переноску
новые Джимми Чу для концерта НОЛА
подтвердить, что Лизи купила билеты на НОЛА
принести группе желтый шоколад
домашнее задание по экономике:(
Глава 4. Его зовут Баста, Большой Баста
Отис
Мои планы продержаться пять минут летят ко всем чертям,
Я просто хотел еще немного размять ее конечности или, может быть, прижать одну к груди, а не заставлять ее демонстрировать податливость человеческого тела.
— Черт, — бормочу я с уважением.
Она выглядит самодовольной и без усилий обхватывает меня другой ногой, верхняя часть ее ступни оказывается у меня между лопатками. Это великолепное положение для того, что мы собираемся сделать. Она осознает это, ее глаза сверкают от восторга при виде моего застывшего недоверия.
— Все, что тебе нужно, помнишь?
Какая она, черт возьми. Она больше, чем то, что мне нужно прямо сейчас.
— Ты гимнастка или что-то в этом роде?
Она проводит рукой вверх и вниз по мне, капризно вырисовывая узоры. Мышцы подергиваются, поскольку с каждой лаской мне становится все труднее удерживать свой вес на ней.
— Чирлидерша. — Ее прикосновения спускаются ниже, чтобы поиграть с изгибом моей задницы. Слава богу, в последнее время Дагер заставляет меня чаще приседать, придавая моей заднице сочную округлость, которую она оценила.
Я бы никогда не отнес ее к группе поддержки. Волейболистка или баскетболистка, конечно, учитывая ее вертикальное преимущество. Не то чтобы я осуждаю или меня это волнует. Я счастливо удивлен. На самом деле, мой член подергивается при мысли о ней в одной из этих маленьких обтягивающих униформ.
— Рад видеть, что ты не растеряла ни одного из своих навыков, — ворчу я напряженным голосом.
Наклоняясь вперед, я хватаю свой член и дразню им ее складки. Она шипит и извивается, и я прикусываю щеку, чтобы не взвыть от облегчения, когда меня окутывает расплавленная влага, когда я прикасаюсь к ней.
Она готова. Я был тем, кто обеспечивал эту готовность, получая удовольствие от выполнения задачи на интуитивном уровне. Есть что-то в том, чтобы отдавать предпочтение, и в том, насколько податливыми это делает людей — этого конкретного человека, великолепно. На самом деле, я бы не возражал провести повторный заход.
Она ворчит что-то в знак протеста, когда я демонстративно трусь о нее, целенаправленно скользя мимо ее входа. Я знаю, может показаться, что я пытаюсь довести ее до состояния бессвязности, но, по правде говоря, я использую тактику самосохранения.
Образно говоря, я погружаюсь в бассейн с влагой, чтобы привыкнуть, чтобы не потерять себя при первом погружении. Однако ее не волнует моя выносливость, она извивается подо мной, с ее губ срываются всхлипы, как будто она хочет, чтобы я сошел с ума прямо здесь и сейчас. Хорошо, что в комнате темно — достаточно темно, чтобы скрыть детали ее тела и выражения ее лица, — иначе я бы уже был покойником.
Я пытаюсь успокоить ее, массируя кончиком пальца ее клитор, но это еще больше возбуждает ее, и она выгибается навстречу мне, показывая, что этого недостаточно.