Полуночный любовник

Акулов Сергей

— Я не привык судить людей, — признался Итан, взяв в руки фотографию, на которой он увидел знакомое лицо. — Либо наш Франкенштейн нас обманул, либо в ночь с шестнадцатое на семнадцатое февраля супругам Мэннинг нужен был не только любовник, — сообщил он, показывая Саманте снимок, на которой был пациент центральной городской больницы Сент-Луиса.

— Джек Эванс?! — искренне удивилась Саманта. — Что у него в руках?

— Какая-то плётка, которую используют в работе с лошадьми. И да, он бьёт Наоми Мэннинг между ног, — поспешил добавить Итан. — А на лицо посмотри… Ну и рожа!

Бьёт так, чтобы точно кровь пошла.

— Они совсем больные, Итан… — покачала головой Саманта с явным осуждением.

— Давай, не будем заострять внимание на проблемах других людей, — сменил тему Итан. — Лучше расскажи, что за Калейдоскоп такой? И меня не интересует, откуда ты знаешь об этом месте. Мне нужно знать, чем там занимаются.

Саманта села на кровать.

— Это элитный клуб для любителей боли. Вход строго по пропускам.

— То есть, нужна визитка?

— Обязательно нужна, ведь без неё тебя на порог не пустят.

— А что внутри?

— Старые извращенцы, Итан.

Итан погладил подбородок.

— Не забывай, с кем разговариваешь. Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Я даже слово БДСМ не знаю.

— Ну… — Саманта выдержала паузу, подбирая правильные слова. — Это вид секса, в котором партнёры делятся на две роли. Один становится доминатом, а второй — сабмиссив. Доминант причиняет боль и получает удовольствие, а сабмиссив наслаждается болью и унижениями. Судя по всему, Наоми Мэннинг была сабмиссив, раз её использовали, как… унитаз.

— А как обстоят дела в клубе?

— Это закрытое заведение для людей, которые любят причинять боль. Ещё там можно смотреть. Проще говоря, старые извращенцы собираются в одном месте, чтобы примерить на себе роль доминантов. Иногда сабмиссив. А тамошние девочки удовлетворяют все прихоти. Иногда члены клуба приходят с парами. Мы с мужем сходили один раз, посмотрели, как обстоят дела, но нас такие вещи не интересуют. Я сразу сказала, что не хочу иметь ничего общего с этими моральными извращенцами. У них там совсем дикие предпочтения. — Саманта размяла шею. — Блин, какая разница, чем там занимаются? Этот клуб не имеет никакого отношения к нашему делу. Я начинаю думать, что нам не стоит вмешиваться в чужие жизни.

— О каких жизнях ты говоришь? — спросил Итан. — Эндрю Мэннинг на кладбище, Джек Эванс до конца жизни прикован к инвалидной коляске, а судьба твоей подзащитной висит на волоске.

— Это не повод копаться в чужих вещах, — неодобрительно сказала Саманта.

— Тебе нужна была моя помощь? — напомнил Итан. — Будь так добра, помогай, а не путайся под ногами. Я намерен проверить каждую деталь этого дела. В противном случае, мы разделимся.

— Ты меня бросишь?!

— Тебя, а не дело. Я помогу Наоми Мэннинг, но для этого я буду использовать все доступные методы. Ты бы сама давно поняла, что дело неоднозначное, если бы не была такой упрямой и твердолобой.

Саманта покачала головой.

— Демон, какой-то хмырь в ночном клубе, патологоанатом, теперь закрытый клуб Калейдоскоп… Итан, ты пытаешься угнаться за несколькими зайцами, а времени все меньше и меньше.

— Не забывай о снимках, которые я достал из клуба «Престиж».

Это яркое доказательство того, что мои методы работают. А ты? Прости, пожалуйста, но у тебя в запасе было восемь месяцев. И чего ты добилась? Твоя подзащитная в шаге от электрического стула, а ты сидишь в одной спальни с человеком, у которого серьезные проблемы с алкоголем. И я единственный, на кого ты можешь положиться в этом деле. Что-то не нравится? Отойди в сторону и не мешай.

— Ладно, — нехотя согласилась Саманта. — Будем играть по твоим правилам, Агата Кристи. Каков наш следующий шаг?

Итан вытащил из кармана мобильный телефон, чтобы посмотреть время. Часы над супружеским ложем семьи Мэннинг стояли, а вот на экране мобильного телефона время показывало почти четыре часа. Второй день расследования подходил к концу. Если снимки из ночного клуба не сработают, у них с Самантой в запасе чуть больше пяти дней. Это было бы не так страшно, если бы они имели дело с обычным преступником, который взламывает банкоматы или грабит магазины. Но в деле Наоми Мэннинг новые зацепки появлялись на каждом шагу. Было очевидно, что Итан не успеет проверить все версии. Ему нужно было выбрать, что накладывало определённую ответственность. Стоит ему совершить ошибку, пойти по ложному пути, всё будет кончено.

— Ты была в школьном архиве? — наконец спросил Итан.

— Была, конечно.

— Что смогла выяснить?

— Ничего полезного, — развела руками Саманта. — У меня в багажнике автомобиля личные дела всех учеников, с которыми моя подзащитная училась. Двадцать два человека. Многие даже не жили в Сент-Луисе, ведь Наоми родилась в маленьком городе. И я спешу тебя разочаровать, но в школьные годы не случилось ничего плохого. Тут ты ошибся.

— Ошибки — удел неудачников, миссис Тейлор, — сказал Итан. — Я не ошибался, а проверял все варианты. А вот коробку с делами я у тебя заберу. Покопаюсь, когда будет время.

— Так, куда мы теперь? Времени все меньше и меньше.

— Ты поедешь и навестишь нашего Франкенштейна, — ответил Итан, бросив снимки обратно в железный контейнер. — Он явно что-то недоговаривает. Надави. Скажи, что мы нашли фотографии.

— А ты?

— У меня одна дорога.

— В морг? — усмехнулась Саманта.

Глава девятая: Все дороги ведут в морг

— Мистер Зингер? — спросил Итан, постучавшись в окошко.

В морге работал один мужчина, на вид которому было давно за шестьдесят. Старик с немецкими корнями занимался вскрытием, и его руки были буквально по локоть в крови.

— Это я, — отозвался Август Зингер с явным немецким акцентом. — По какому вы вопросу, молодой человек? И как вы сюда попали? Это закрытая территория.

Итан открыл стеклянную дверь и вошел в основное помещение морга. Внутри было холодно и сыро, как в холодильнике. В воздухе витали запахи медицинских препаратов, формалина, медицинского спирта и земляники.

— Как? — ответил Итан вопросом на вопрос. — Через главную дверь, разумеется.

— Это полицейский участок, — поспешил напомнить Август Зингер. — Кто вы? Вы журналист?