Полуночный поцелуй
Шрифт:
Глава 4
Первые пара часов были самыми трудными. Хотя работа на кухне кипела, Стоктон не мог думать ни о чем, кроме Дженны Пирсон. Краем глаза он непроизвольно замечал каждое ее движение, словно в его тело был вживлен настроенный на нее радар.
Каждый раз, когда она тянулась за специями или полотенцем, его окутывал аромат ее духов с будоражащими воображение нотками корицы и ванили. Тот же, что и восемь лет назад. И каждый раз ему приходилось совершать немалое волевое усилие, чтобы отвести взгляд от Дженны и вернуться к работе. Он не собирался ворошить прошлое
Стоктон отвернулся от Дженны и сосредоточился на супе — гораздо более безопасное занятие, и результат более или менее предсказуем. Он мелко нарезал листья базилика и сбросил их в кипящий на плите мясной бульон. На другом конце кухни Дженна чистила и резала картофель, сбрасывая аккуратно нарезанные дольки в кастрюлю с холодной водой.
Кухня была небольшой, так что каждый разговор становился достоянием общественности. Два других повара, конечно, притворялись, что занимаются своими делами, но Стоктон постоянно ловил их полные любопытства взгляды, направленные на Дженну.
— Итак, как ты планируешь отпраздновать день рождения своего ресторана? — спросила она.
— Ну… Я заказал шарики, составил меню из самых популярных у клиентов блюд и нанял диджея, — ответил Стоктон, попробовав суп и добавив в него еще перца. Закончив с супом, он занялся винегретом, который был одним из самых частно заказываемых в «Растике» салатов.
— И все?
— По-моему, этого вполне достаточно. Это же просто праздник, а не обед в Белом доме.
По лицу Дженны Стоктон понял, что, по ее мнению, он ничего не понимает в организации праздников.
— Надеюсь, ты будешь не против, если я дам тебе совет… несколько советов?
Стоктон добавил в винегрет оливковое масло и начал быстро перемешивать салат, добавляя ароматные специи.
— Тебе нравится в Нью-Йорке? — спросил он.
Такая резкая перемена темы удивила Дженну, но она не подала виду.
— Конечно, а почему ты спрашиваешь?
«Потому что хочу понять, стоило ли это нашего разрыва. Хочу узнать, нашла ли ты то, что не смогла отыскать здесь?» — безмолвно ответил Стоктон, понимая, что те же самые вопросы он может задать и себе. Нашел ли он то, что искал? То, ради чего объехал весь свет и в конце концов вернулся в родной город.
— Просто поинтересовался, — пожал плечами Стоктон, покрошив в салат еще немного зелени. — Наверное, Нью-Йорк совсем не похож на Ривербенд.
— На самом деле кое в чем они действительно очень похожи, — улыбнулась Дженна. — Нью-Йорк — это город, состоящий из сотни маленьких городков: Сохо, Гринвич-Виллидж, Нижний и Верхний Ист-Сайд, — каждый из них представляет собой отдельное маленькое сообщество со своими правилами и традициями.
— И своими ненормальными жителями.
— Куда же без них… — По печальному лицу Дженны Стоктон понял, что сейчас она думает совсем не о Нью-Йорке.
— Удивлен, что ты нашла время, чтобы
Дженна замерла, глядя на недочищенную картофелину.
— Мое агентство сейчас переживает не лучшие времена.
— Не лучшие времена? Но я думал…
— Что ж, ты ошибался. Издалека все выглядит иначе, — не оборачиваясь, ответила она.
Другими словами, он был слишком далеко и слишком мало общался с Дженной, чтобы знать все, что с ней происходит. Открытки на Рождество и день рождения, несколько коротких телефонных разговоров и пара имейлов с просьбой вернуть забытый диск — вот и все, что их связывало. И до сегодняшнего дня Стоктон был уверен, что это к лучшему.
После разрыва у каждого из них началась своя жизнь. Стоктон улетел в Италию, где провел какое-то время с отцом и его новой женой, а потом долго колесил по стране, обучаясь у лучших поваров. Это было увлекательное приключение, наполненное новыми впечатлениями, вкусами и запахами, но его сердце оставалось закрыто. К моменту возвращения в Ривербенд он окончательно успокоился и решил дать Дженне жить своей жизнью и больше о ней не вспоминать.
— Тогда Италия похожа на Нью-Йорк, — сказал он, возвращаясь к более безопасной теме. — Каждый маленький город — это отдельное маленькое сообщество, не похожее на другие. Даже лазанья в разных частях страны отличается по вкусу.
— Тебе удалось провести время с отцом? — спросила Дженна, начиная чистить последнюю картофелину.
— Нет.
— Но я думала, ты уехал в Италию, чтобы…
— Что ж, ты ошибалась, — в тон ей ответил Стоктон. — Хенка никогда нельзя было назвать примерным отцом, готовым уделить внимание сыну.
— Я слышала, он открыл ресторан в Риме…
— Да, он считает, что по-настоящему успешный ресторан должен находиться или в большом городе, или в стране, кухню которой он представляет. Индиана, как ты понимаешь, не подходила ему ни по одному из критериев.
— И он никогда не был в «Растике»?
— Нет, — усмехнулся Стоктон. — Наверное, боится, что я покажу ему, как он ошибался.
— Так и есть, — улыбнулась Дженна. — Это великолепный ресторан, Стоктон. Еда просто восхитительна — я схожу с ума от витающих здесь запахов и хочу съесть каждое покидающее эту кухню блюдо.
— Спасибо.
— Но почему ты решил открыть свой ресторан именно здесь? В большом городе у тебя было бы гораздо больше возможностей. Таком, как Нью-Йорк.
Он слышал невысказанный вопрос: почему он не последовал за ней в большой город?
— Потому что меня ничего не связывает с Нью-Йорком. — Эта фраза повисла между ними, как ледяная стена, и Стоктон поспешил сгладить ее. — Но дело было не только в этом. — Он предпочел не думать о том, почему ему так важно, чтобы Дженна правильно его поняла. — Я действительно люблю Ривербенд. Я много путешествовал, работал в разных ресторанах и понял одну простую истину: успешным ресторан делают не еда и не место, где он расположен, а люди, которые туда приходят. Хороший повар должен уметь слушать своих клиентов, подстраивать под них меню, декор, атмосферу. Я всегда мечтал о ресторане, где каждый будет чувствовать себя как дома.