Полуночный Прилив

Эриксон Стивен

Четыре шага — и вот он, край крыши. Теол повернулся к Баггу. — Что это такое ты носишь?

— Последняя мода каменщиков и тому подобных.

— Пыльной Команды.

— Точно так.

— Широкий кожаный пояс с карманами и петельками.

Багг кивнул.

— Очевидно, в них следует помещать инструменты и материалы. Все, что нужно каменщикам.

— Ну, я оделся за компанию. Инструментами не пользовался.

— Но пояс тебе нужен.

— Чтобы сойти за своего. Да.

— О, это важно. Все должным образом внесено в расходы?

— Конечно.

И еще деревянная шляпа.

— Ты имел в виду такую красную штуку?

— Точно так.

— Почему же она не на тебе?

— Я же сейчас не работаю. По крайней мере, не главным и единственным хозяином «Конструкций Багга».

— А пояс не снял.

— Удобно, хозяин. Думаю, мне понравилось бы носить пояс с мечом. В чувстве тяжести у бедра есть что-то ободряющее.

— Словно ты непрерывно сражаешься со стройматериалами.

— Да, хозяин. Вы кончили думать?

— Да.

— Хорошо. — Багг снял пояс и бросил на крышу. — Меня на сторону перекашивает. Ходил кругами.

— Как насчет травяного чая?

— Хотелось бы.

— Превосходно.

Несколько мгновений они взирали друг на друга; затем Багг кивнул и пошел к лестнице. Едва он показал спину, Теол снова начал подтягивать штаны. Кинул взгляд на пояс, явно заколебался, но покачал головой. — Слишком вольное допущение…

Багг спустился по ступеням. Теол подошел к кровати и улегся, громко заскрипев. Уставился в сумрачное небо. Приближался праздник, один из посвященных Страннику, вечному и таинственному подателю удачи, несчастливых обстоятельств и дурных побуждений. Как-то так. Теол не знал точно. Оплоты и все множество их обитателей придуманы как неистощимый источник бранных слов и клятвенных уверений. Так подозревал Теол. Кажется, все живые создания склонны увиливать от ответственности.

Это будет широкое и бессмысленное празднество. Повод — ничто, процесс — всё. Бесноватые игроки ждут Особых Топляков, когда к каналу выйдут самые знаменитые преступники. Люди, которым нравится внимание, найдут повод показать себя. Развлечения — это инвестиции в дозволенное безделье, а такое безделье говорит о богатстве. А тем временем стража опустевших имений будет чесать языки и дремать на посту.

Что-то заскреблось справа. Теол вгляделся в сумрак. — Ты рано.

Шерк Элалле подошла ближе. — Ты сказал, в полночь.

— До которой еще два звона.

— О? И точно.

Теол сел. — Ладно, ты здесь. Уже нет смысла отсылать. Но мы не пойдем к Селаш до больших курантов.

— Можем и пораньше.

— Могли бы, но не хочу ее тревожить. Она же сказала, что потребуется куча ингредиентов.

— Чем я хуже других трупов?

— Ну, для начала… другие трупы не дают сдачи.

Неупокоенная подошла поближе. — Почему бы мне захотеть драться? Разве она не просто украсит меня?

— Конечно. Я просто болтал. А ты что делала, Шерк Элалле?

— То же самое.

— То есть?

— Я хочу стать лучше. Хотя многие считают постоянство добродетелью. Что за чудные штаны.

— Согласен. Увы, не во вкусе большинства…

— У

меня нет вкуса.

— Ах. Это следствие мертвого состояния или врожденное свойство?

Безжизненные запавшие глаза уставились на Теола. Раньше женщина старалась избегать прямого взгляда. — Я думаю… о празднике Странника.

Теол улыбнулся: — Ты предвосхитила меня, Шерк.

— Там шестнадцать стражников, и еще восемь спят или играют в казарме, стоящей около главного дома усадьбы. Соединяется она с домом переходом длиной в девятнадцать двойных шагов. Все наружные двери закрыты на два засова. В углах крыши стоит по стражнику, и все окна опутаны чарами. Стены имения высотой в два роста.

— Звучит солидно.

Шерк Элалле пожала плечами, отчего раздался хлюпающий звук, то ли от одежды, то ли откуда — то изнутри тела.

Снова показался Багг. Он поднимался, держась одной рукой — в другой был поднос, сделанный из крышки ящика. На нем стояли две глиняные чашки. Их содержимое испускало пар. Слуга медленно взошел на крышу, увидел их двоих и вздрогнул от испуга. — Извините. Шерк Элалле, привет тебе. Хочешь чашку чая?

— Не глупи.

— Ах, да. Я не подумал. Прошу прощения. — Багг подошел с подносом. Теол выбрал чашку и осторожно понюхал. И нахмурился на слугу.

Тот пожал плечами: — У нас не осталось трав, хозяин. Пришлось импровизировать.

— Из чего? Мокрой овчины?

Брови Багга взлетели: — Почти что. У меня были очески.

— Серые или желтые?

— Серые.

— Ну, тогда ладно. — Он глотнул. — Мягко.

— Да, наверное.

— Мы травим себя?

— Чуть — чуть, хозяин.

— Бывают дни, — сказала Шерк, — когда я жалею, что мертва. Но не сегодня.

Мужчины задумчиво созерцали ее, попивая чаек.

— В идеале, — продолжала женщина, — мне следовало бы откашляться, чтобы скрыть неловкость. Но в теперешнем состоянии я всегда чувствую себя неловко. К тому же, кашель повлечет неприятные последствия.

— А, ведь Селаш изобрела насосик, — ответил Теол. — Операция… гмм, будет не деликатная. Но вскоре ты станешь источать ароматы роз.

— И как она это устроит?

— Думаю, при помощи роз.

Шерк вздернула тонкую бровь: — Меня набьют сушеными розами?

— Ну, не всю же.

— Практический вопрос, Теол Беддикт. Как я смогу красться, если скриплю при каждом шаге?

— Отличный вопрос. Советую задать его Селаш.

— Кажется, вопросов будет море. Можно продолжить о доме возможной жертвы? Надеюсь, твой лакей достоин доверия.

— Совершенно, — ответил Теол. — Продолжай.

— Финед Герун Эберикт, как ожидается, будет на Особых Топляках до конца, а потом примет участие в приеме у Турадала Бризеда…

— Первого Консорта?

— Да. Я однажды обокрала его.

— Неужели? И как это удалось?

— Его девственность. Мы были очень молоды — ну, он был. Задолго до того, как он станцевал во дворце и вызвал интерес Королевы.

— Это интересная деталь. Он был твоей настоящей любовью, прости за личный вопрос?