Полуночный Прилив
Шрифт:
— Голодна. Нельзя ли кормить ее, гм, как-нибудь иначе?
Селаш сверкнула глазами: — Эксперимент — вот суть новизны!
Некоторые комментарии, отметила неупокоенная, не требуют ответа.
Шерк Элалле напрягла дыхательные мышцы — она очень давно не пользовалась ими, и было странно ощущать, как воздух проходит через горло и наполняет легкие. Кроме насосика, были употреблены и инъекции. Ее дыхание пахло корицей и миррой. Лучше, чем вечная вонь речной грязи.
— Приемлемая работа, — сказала она вслух.
— Какое облегчение! Уже утро, я
— Думаю, я не расположена есть или пить.
— Точно. Но ты же можешь завлекать и соблазнять?
Шерк уставилась на бальзамировщицу. Та усмехнулась. Томно прикрыла глаза, отвернулась. — Где моя шаль?
Куру Кан ушел и вскоре привел двух помощников. Они перенесли Брюса в комнаты Цеды, положили на диван и оставили рядом еду и питье. Но силы возвращались медленно. Он лежал на спине, откинув голову на подушки, когда отворилась дверь и явился Первый Евнух Нифадас.
Его маленькие глазки сверкнули на Брюса. — Королевский Поборник, вы готовы встретиться с королем? Он будет здесь очень скоро.
Брюс попытался сесть. — Как неудачно. В данный момент я не готов выполнять обязанности…
— Это неважно, финед. Король всего лишь желает убедиться, что вы оправились от испытания. Эзгарой Дисканаром движет подлинная забота. Прошу, оставайтесь где лежите. Никогда не видел вас таким бледным.
— Нечто питалось его кровью, — сказал Куру Кан, — но он не рассказал, что это было.
Нифадас поджал губы и поглядел на Брюса. — Не могу представить, что бог способен на такое.
— Там не было Маэла, Первый Евнух, — ответил Брюс. — Тисте Эдур нашли кое-кого другого и принудили служить себе.
— Можете рассказать, что это за тварь?
— Некий забытый бог, это все, что я знаю. Не ведаю его природы, как и полной меры его сил. Он стар, старше даже самого океана. Ему поклонялись не люди.
Послышался голос от дверей: — Я никогда не заботился о своей казне, хотя Странник избавил меня от худших последствий этого. Слава ему.
Куру Кан и Нифадас низко склонились, когда Король Эзгара вошел в комнату. Лицо шестидесятилетнего короля оставалось на удивление молодым. Он был среднего роста, несколько худого телосложения; в движениях сквозила кажущаяся неисчерпаемой энергия. Кости выглядели прочными, но позвоночник был искривлен — следствие падения с норовистой лошади в детстве. Правая скула и глазница были более плоскими, чем левые, отчего правый глаз казался большим и круглым. Глаз этот плохо видел и имел обыкновение вращаться, когда король сердился или сильно уставал. Целители могли бы исправить повреждения, но Эзгара запрещал — даже в детстве он был упрям и своеволен, и ни малейшего внимания не уделял своей внешности.
Дополнительным доказательством этой черты характера служила скромная одежда, подобающая скорее обычному горожанину с рынка, нежели королю.
Брюс сумел изобразить легкий поклон даже лежа. — Извините,
— Не нужно, финед, — оборвал его Эзгара Дисканар, махнув рукой. — На самом деле это я должен перед вами извиниться. Неприятная задача, отвлекшая вас от придворных обязанностей. Мой юный Поборник, я жестоко использовал вас. Вы пострадали.
Поправлюсь, Ваше Величество, — сказал Брюс.
Эзгара улыбнулся и поглядел на других присутствующих. — Отлично, это же полное собрание. Нам нужно радоваться, что моя дражайшая супруга впала в забытье под утомленным консортом, так что самые ретивые ее шпионы не смеют войти с докладами. Надеюсь, когда это случится, будет уже поздно.
Нифадас отвечал: — Мой Король, если позволите, я уйду первым. Приближается час моего отбытия из дворца, и приготовления почти закончены.
Перекошенная улыбка Эзгары стала шире: — Первый Евнух, ваше старание стало легендарным, так что я сомневаюсь, что вы умеете опаздывать. Тем не менее, даю свое позволение — если только это даст вам убедиться, что ваши шпионы узнают, когда ее шпионы доложатся ей, чтобы в свою очередь доложиться вам… каковой доклад, не сомневаюсь, дойдет до меня, доказав, что вызвавшее такой шквал докладов событие является ничем иным, чем происходящей в этой комнате встречей.
Нифадас поклонился: — Этот танец не знает перерывов, Ваше Величество. Вы сами это понимаете.
Улыбка короля стала скованной. — Воистину так, Первый Евнух. Можете нас покинуть.
Брюс посмотрел вслед Нифадасу. Едва дверь захлопнулась, король обратился к Куру Кану. — Цеда, Канцлер продолжает жаловаться на присутствие финеда Эберикта в делегации. Его аргументы убедительны.
— Он боится за жизнь вашего сына, Ваше Величество.
Эзгара кивнул: — Финед стал так несдержан, что готов покуситься на жизнь наследника?
— Надеюсь, что нет, Ваше Величество.
— Вы полагаете, мой сын сознает риск и потому станет действовать достойно и осторожно?
— Принц Квиллас предупрежден об угрозе, Ваше Величество, — осторожно ответил Куру Кан. — Он собрал вокруг себя самых преданных стражей под командой Мороча Невада.
— Надеюсь, этот Мороч окажется способным справиться с задачей защиты принца. — Эзгара повернулся к Брюсу, требовательно поглядел ему в глаза.
— Мороч весьма опытен, Ваше Величество, — сказал, миг помедлив, Брюс. — Могу догадываться, он посадит за столом дегустаторов и магов с кучей заклинаний.
— Это последнее я могу обеспечить, Ваше Величество, — отозвался Куру Кан. — Королева отобрала у меня множество способных учеников.
— Итак, — сказал Эзгара Дисканар, — мы видим балансирование над пропастью и надеемся на мудрость игроков. Но если какая-то из партий решится на преждевременные действия, баланс нарушится.
— Так точно, Ваше Величество.
— Финед Брюс Беддикт, Мороч Неват способен внять совету быть сдержанным?
— Думаю, что да, Ваше Величество.
— Весь вопрос в том, — продолжил король, — способен ли на это мой сын.