Полуночный Сокол

Геммел Дэвид

На груди лежало кольцо из белого золота со вставкой из лунного камня. Оррин носил его как амулет на длинном кожаном ремешке.

— Что это? — спросила Ворна, перерезая ремешок и снимая кольцо с шеи мальчика.

— Кольцо Руатайна. Наверное, Оррин взял его в память обрате.

Отложив кольцо, Ворна взглянула на ребенка. Ее дух снова проник в тело мальчика, восстанавливая поврежденные ткани, и повторных приступов странной болезни не последовало. Работа сердца нормализовалась, жар спал.

Ворна укрыла его одеялом.

— Кажется, ему стало легче, — сказала Гвен.

— С

ним все будет в порядке, — проговорила Ворна. — Вот в чем причина всех бед.

Подцепив кольцо ножницами, она поднесла его к глазам и подивилась его красоте:

— Где Руатайн взял это кольцо?

— Мирия дала. Вообще-то его подарил Коннавару купец из Города. Однако король не носит колец, и Мирия отдала его Ру. А почему ты спрашиваешь?

Сходив на кухню, Ворна вернулась с куском черепицы, который положила на сундук у окна. Затем взяла фонарь и поставила рядом с полоской черепицы, на которую осторожно положила кольцо. Гвен увидела, как Ворна протянула к кольцу руки и прошептала заклинание. Температура в комнате резко упала, и на полоске черепицы тут же образовался лед. Ярко вспыхнув, лунный камень треснул, и из него на черепицу потекла серая жидкость. Ворна щелкнула пальцами, и в комнате снова стало тепло. Гвен удивленно смотрела на то, что недавно было кольцом.

— Это яд, — объяснила Ворна, — его собрала настоящая ведьма. Она расколола камень, выдолбила середину, а затем на поверхности проделала много незаметных отверстий. Потом ведьма наполнила центр, восстановила камень и вставила в кольцо из белого золота. Как только камень соприкасался с человеческой кожей, яд начинал медленно проникать в кровь.

— Очевидно, таким образом хотели избавиться от Коннавара.

— Значит, чтобы спасти Ру, мне просто нужно было забрать у него кольцо? — спросила Гвен. — О, святые небеса!

— Не ругай себя, Гвен, ты не могла об этом знать. Ты ни в чем не виновата.

— Нет, виновата! — причитала Гвен. — Я хотела попросить тебя осмотреть сына, но не сделала этого. А ведь Ру мог бы еще жить.

— Мама! — позвал Оррин. — Мама! Гвен подошла к кровати.

— Привет, малыш, — сказала она, вытирая слезы, — как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Мама, я видел Руатайна, а еще там был яркий свет, а потом я проснулся, — где это мы?

— Малыш, ты был болен, а Ворна тебя вылечила. Познакомься с Ворной и поблагодари ее.

— Спасибо, Ворна, — послушно сказал Оррин.

— Не за что, молодой человек.

Глаза ребенка закрылись, и он уснул. Гвен убрала с его лба светлую прядь и нежно поцеловала.

— Нет слов, чтобы выразить мою благодарность, — призналась Гвен, — что я могу для тебя сделать?

— Уезжай завтра с теми, кто направляется на запад, — сказала Ворна. — В Три Ручья идет смерть, и даже мой дар не может ее остановить.

Больше четырех часов прошло с того момента, как у Бэйна было видение, до того, как из леса вышел первый из бандитов. К этому времени Бэйн приказал забить бычка и развести костер, и когда бандиты подходили к дому, их встречал аромат жареной телятины.

Первым появился худой, сутулый Вик и сорок изгнанников, в основном вооруженных луками и кинжалами. Бэйн поприветствовал их, а Исваин отрезала каждому мяса, тарелок не хватило, но Исваин воспользовалась кусками битой черепицы, которые

раньше держали рядом с дровами.

— Сколько еще народу придет? — спросил Бэйн.

— Валиан ищет другие лагеря. Там наберется человек шестьдесят, может, меньше. А в чем дело?

— Давай зайдем в дом и поговорим, — предложил Бэйн.

Бэйн провел Вика в дом. Он знал нового главаря недостаточно хорошо, но то, что он знал, ему не нравилось. Вик был из тех людей, которые не любят работу как таковую. Ленивый и ненадежный, он был согласен лучше месяцами жить впроголодь и в грязи, поджидая крупную добычу, чем зарабатывать на жизнь каждодневным трудом. Бэйну казалось, что Вик обладает природной хитростью и умеет собирать вокруг себя таких же лентяев. Он был не глуп, но далеко не так умен, как казалось ему самому. Бэйн видел, с какой жадностью грязные пальцы Вика раздирают сочную телятину.

— Ну? — нетерпеливо промычал Вик, по жидкой каштановой бороде которого тек жир.

— Хочу нанять тебя и твоих ребят на пять дней, — начал Бэйн. Вик рыгнул: — У тебя есть выпивка? — Пива или браги?

— Лучше браги.

Бэйн достал из буфета кувшин и щедро плеснул в глиняную чашу, которую Вик осушил одним залпом.

— Нанять нас? Для чего?

— Чтобы сражаться, для чего же еще?

— С кем?

— С Морскими Волками, они идут в Три Ручья, Покончив с телятиной, Вик облизал пальцы:

— Сколько Волков?

— Двести… может, триста.

Вик засмеялся и покачал головой:

— Да ты с ума сошел, парень. Нас наберется не больше двухсот, и в основном лентяи, да еще и трусов хватает.

— Но ведь ты не трус, — возразил Бэйн.

— Но я и не идиот. Где же солдаты Коннавара? Где хваленые Железные Волки?

— В Трех Ручьях всего двадцать солдат, остальные — в Семи Ивах, готовятся к нападению армии варов.

Вик с минуту помолчал.

— Тогда нам стоит первыми напасть на Три Ручья. Уж с двадцатью солдатами мои люди точно справятся.

— За пять дней службы каждый из твоих людей получит по два золотых.

Глаза Вика расширились от удивления.

— Ба, да ведь это куча денег. Твое золото здесь?

— Конечно, нет, — сказал Бэйн, — оно спрятано неподалеку. Тебе я дам десять золотых.

— Да ты богаче, чем я думал, Бэйн. Почему тогда, ради Тараниса, ты живешь здесь? Ты мог бы жить во дворце!

— Я живу так, как мне нравится. Если поможешь мне, то тоже сможешь жить, как захочешь.

— Как это?

— Да очень просто. В Трех Ручьях сейчас находятся родственники короля — его мать, жена Бендегита Брана и его дети. Тому, кто защитит их от Морских Волков, а это значит, тебе, достанется большая награда. Никаких больше грязных лачуг в лесу — ты сможешь жить хоть во дворце.

Вик задумался:

— Мертвому дворец ни к чему. Я однажды воевал с Морскими Волками, тогда я еще считался панноном. Злые твари, умеют сражаться и не знают пощады.

— Слава и богатство легко не достаются, — заметил Бэйн. — Подумай, как часто в жизни появляется возможность спасти мать короля и стать героем. Как минимум ты получишь десять золотых и по два золотых за каждого из твоих людей, кто погибнет.

— Налей мне еще немного браги, — попросил Вик. Бэйн снова наполнил чашку, и ее содержимое исчезло еще быстрее, чем в прошлый раз.