Полуночный танец дракона
Шрифт:
– Да какая разница. Главное – это, что я слышал, как ты звонила. И как только ты уйдешь, я тоже позвоню. Анне.
– Правда позвонишь?
– Правда.
– Господи, как же я рада – за тебя, за себя и вообще – за нас!
– Ну все, теперь можешь уходить. Давай иди. Зеркалом дорога. Приятного полета.
Она вскочила, как по команде, решительно вставила в волосы гребень и тут же вытащила обратно.
– Ладно, плевать – пойду лохматая, – сказала она и нервно засмеялась.
– Ничего не лохматая – очень даже красивая.
– Для тебя, может, и красивая.
– Для
Она наклонилась и поцеловала его, проглотив слезы.
– Это что – наш последний поцелуй?
– Ну да… – Он задумался. – Получается, что последний.
– Тогда… еще один.
– Но только один.
Она взяла в ладони его лицо и посмотрела ему прямо в глаза.
– Спасибо тебе за твое пожелание, – сказала она.
– А тебе – за твое.
– Ты прямо сейчас будешь звонить Анне?
– Прямо сейчас.
– Передавай ей привет.
– А ты – Бобу. Ну, с богом, дорогая. До свидания.
Она вышла сначала из комнаты, потом и из номера, а потом за ней захлопнулась дверь. Было слышно, как в гулкой тишине цокают ее каблуки, пока она идет по коридору к лифту.
Он сидел, тупо уставившись на телефон, но не двигался с места.
Потом взглянул в зеркало и обнаружил, что из глаз у него ручьями текут слезы.
– Ну что? – спросил он у своего отражения. – Допрыгался? Трепло… – И, помолчав, уточнил: – Поганое трепло…
Он снова лег на кровать, вытянул руку и потрогал ладонью пустую соседнюю подушку.
Quid pro quo [3]
Трудно сконструировать Машину времени, если вы не определились с пунктом назначения. Куда вы хотите попасть? В Каир нашей эры, после Рождества Христова? В Македонию времен до Мафусаила? Или в Хиросиму, еще до того? Нужны конкретные пункты назначения, города, события…
А вот мне удалось построить Машину времени просто по наитию, без всяких маршрутов, направлений и дат, не думая, куда я прибываю, когда отбываю…
3
От лат. – Услуга за услугу (лат.).
Я сконструировал свой «Аппарат для дальних путешествий» из фрагментов паутины нервного узла, отвечающего за восприятие и интуитивное мышление. Пристроил его к внутренней поверхности medulla oblongata [4] и выступам позади зрительного нерва. А потом между участком мозга, отвечающим за скрытые намерения, и невидимым радаром ганглия внедрил перцептор, распознающий прошлое и будущее – и, что характерно, без всякой привязки к названиям мест или эпохальным событиям. А также применил еще одно мое изобретение, правда, столетней давности. Часы с микроволновыми антеннами, которые безошибочно делают нравственный выбор в ситуациях, когда человеческий разум бессилен.
4
Продолговатого
В итоге у меня получилась машина, которая просчитывала и подводила к некоему общему знаменателю всю цепь взлетов и падений человечества, а потом сама выбирала, куда ей отправиться. При этом я выступал у нее чем-то вроде багажа.
Знал ли я, что получится, в тот момент, когда склеивал, свинчивал и спаивал сие весьма странное на вид механическое детище? Отвечаю: нет, не знал. Я просто тасовал, как карты, понятия, потребности, суждения, предсказания, успехи и неудачи… И в конце концов обнаружил себя с удивлением взирающим на плоды своего творчества.
Теперь у меня на чердаке стоял странный объект, сверкающий всеми своими углами и гранями, который урчал в предвкушении путешествий. Достаточно было снять его со «стопа» и нажать на «старт». Всего одну кнопку – никаких маршрутов и направлений. Главное – вовремя передать сенсорам свое настроение, то есть «излучение души».
И вот тогда он взмоет ввысь и помчится бог знает куда. В прямом смысле этого слова. Потому что о том, куда он прибудет, действительно знает только Бог.
А нам будет даровано узнать лишь по прибытии.
Собственно, отсюда и начинается мой рассказ.
Вот оно, притаилось в сумраке чердака – затаив дыхание, трепеща всеми своими паутинками – неведомое чудище с двумя сиденьями для Туристов…
Почему на чердаке?
Ну, так ведь это не летательный аппарат для затяжных прыжков, а устройство для погружений в глубины Времени.
Просто – Машина времени. На чердаке. Стоит и ждет. Остается только выяснить – чего?
Дело было в крохотном книжном магазинчике в Санта-Барбаре. Я подписывал книжки жалкой кучке поклонников – ну, собственно, каков роман, столько и почитателей… И вдруг – взрыв. Нет, даже не взрыв – этого мало, чтобы описать, с какой силой я отшатнулся.
Меня прямо впечатало в стену – ровно в ту секунду, как я поднял взгляд и увидел в дверях древнего, немощного старика, который стоял, покачиваясь и не решаясь войти. Он был прямо как ходячая смерть: все лицо в морщинах, мутные, абсолютно остекленевшие глаза, губы трясутся, из угла рта стекает слюна… При виде меня он тоже вздрогнул, как будто его поразила молния, и стал хватать воздух ртом.
Я вернулся было к своим автографам, как вдруг в голове у меня что-то щелкнуло. Я снова взглянул на старика.
Тот все так же стоял в дверном проеме – шатаясь, как пугало на ветру, вытянув шею вперед и мучительно напрягая взгляд.
Я так и похолодел. Прямо сидел и чувствовал, как в жилах стынет кровь. А потом у меня из пальцев вообще выскользнула ручка, потому что патлатая ходячая смерть вдруг покачнулась, загоготала и с вытянутыми руками двинулась ко мне.
– Вы… вы помните меня? – неистово хохоча, выкрикнула она.
Я последовательно оглядел его с головы до ног – седые волосы, паклей висевшие вдоль лица, серую щетину на щеках, выгоревшую добела рубашку, грязные джинсы, из которых торчали костлявые ноги в сандалиях, – а затем снова перехватил полубезумный взгляд.