Полуночный танец кентавров
Шрифт:
– Получается, что мне выпадают все минусы семейной жизни, а Залесному достаются все плюсы. Он всегда накормлен вкусно, сытно и полезно, что при его здоровье не так уж мало. На сухомятке и готовых пельменях с котлетами он бы протянул лет на десять меньше, это любой врач может подтвердить. Ну и весь прочий уход тоже нельзя сбрасывать со счетов. А что получаю взамен я?
Инга имела право быть недовольной. После регулярных ссор с сексом у них тоже не складывалось. Оба дулись друг на друга, что не способствовало амурным отношениям.
– В общем, пусть поживет один, без меня! Если оценит – хорошо. А если нет… что же, значит, не судьба.
Эту фразу Инга повторяла себе всю дорогу. И к тому моменту, когда впереди показалась железнодорожная станция Крапивино, Инга уже полностью чувствовала себя убежденной в том, что она выбрала единственно правильный вариант. Поведение Залесного переходило все границы, пора было остановить это безобразие.
Когда Инга увидела знакомую широкоплечую фигуру Вани, на глазах у нее даже навернулись слезы. Она выпрыгнула из вагона с непривычно громким восклицанием:
– Ванечка!
Круглолицая физиономия Вани приняла в первый момент смущенный, а затем радостный вид. Он обнял за плечи почти лежащую у него на груди Ингу.
– Вы все-таки приехали!
В голосе Вани слышалось глубокое волнение. Куда более глубокое, чем прозвучало при встрече в голосе самой Инги. Она же, отпрянув от Вани, живо произнесла:
– Я так рада, что вырвалась к вам!
Затем, устремив на Ваню внимательный взгляд, она вопросительно протянула:
– Ну… И что у вас случилось?
– По дороге расскажу, – буркнул Ваня. – Но одно могу сказать: дела у нас скверные. И чем дальше продвигаются, тем больше сгущаются тучи.
– Над кем сгущаются?
– Над всеми нами. Над «Дубочками», если говорить точно. И если совсем точно, то лично над Василием Петровичем. В него сволочи метят!
То, что Ваня озвучил свое отношение к происходящему грубым словом, неприятно поразило Ингу. Обычно Ваня в ее присутствии не выражался. И значит, дело было совсем скверным, чтобы Ваня забылся и начал ругаться при женщине. Да еще при своей любимой женщине. Потому что Инга, несмотря на долгую разлуку и Залесного, за которого почти вышла замуж, продолжала считать сердце Вани своей полной собственностью.
И надо сказать, что сам Ваня считал так же, что, впрочем, не мешало ему иметь множество романов с другими женщинами. И романов подчас весьма бурных. Но то, что эти двое чувствовали к своим партнерам, ничуть не умаляло их чувств друг к другу. И сейчас, встретившись после долгой разлуки, оба были сильно взволнованы. Инге первой удалось обуздать свои эмоции, и она внимательно стала слушать рассказ.
Ваня сначала изложил Инге первую часть истории, а затем приступил к описанию событий сегодняшнего дня.
– Василий Петрович с вашей подругой ездили сегодня к этому Никитину. Так им сказали, что хозяина нет дома. Врали!
– Откуда ты знаешь?
– А ребята потом
Ни сам хозяин поместья, ни тетка Вера и Арина, тоже мелькнувшие во дворе, не пожелали разговаривать с Василием Петровичем и его командой.
– И если до этого Василий Петрович еще сомневался насчет Никитина, то теперь он точно уверен – это его враг!
– Слушаю и ужасаюсь, – произнесла Инга. – Какие страсти у вас тут творятся!
– Это еще что! Это вы еще основного не знаете! Никитин нашего Василия Петровича чуть ли не сексуальным маньяком выставить захотел!
– Как это?
– А так… появился у нас в «Дубочках» мерзавец, баб убивает. Про эту Зыкову я вам уже рассказал, а сегодня мы с ребятами еще одну его жертву обнаружили.
И Ваня принялся в красках описывать, как они с псом Чаром резво пробежали сначала по «Дубочкам», а потом оказались в лесочке, примыкавшем к дому Наташи.
– Там-то он ее и подловил. И не побоялся, что увидеть смогут! Вот до чего обнаглел мерзавец!
– Погоди, а кто вторая жертва?
– Девчонка одна, в водолечебнице на приеме посетителей работала.
– Молодая?
– Ага.
– А выглядела как? На Зыкову похожа?
– День и ночь. Зыкова – тощая, а Наташа диетами себя не изнуряла. Любила вкусно покушать, ну, и на фигуре у нее это, конечно, сказывалось. И возраст не тот. И вообще… Ни капли эти две не похожи между собой. Единственное, что их объединяло, так это то, что они обе вокруг водолечебницы крутились. Наташа там работала. А Зыкова лечилась.
Но Ваня упустил из виду еще одну деталь, которая и являлась главной. Что у Зыковой, что у Наташи в последнее время появились тайные воздыхатели. И Алена, вернувшаяся ни с чем после визита к Никитину, решила разузнать об этом типе побольше.
Эту часть рассказывать пришлось уже самой Алене. Когда после обязательных поцелуев и хлопот по устройству дорогой гостьи, которые Алена не пожелала доверить горничным, а все сделала сама, подруги смогли поговорить наедине, вот что услышала Инга:
– Как только мы вернулись из «Никитского», я сразу же Васе сказала, что иду в наш клуб, дескать, Зыкова покойная там много времени проводила. Может, найду кого-нибудь, кто расскажет мне о ее последних часах.
– И что Василий Петрович?
– Побледнел, а потом все-таки признался, что, когда в тот вечер тетка Вера его разозлила, он из дома в этот самый клуб и направился. И знаешь, кто ему там компанию составил за столиком?
– Неужели Зыкова?
– В самую точку! Весь вечер она возле Васи моего паслась. Он ее по доброте душевной угощал, а она ему про жизнь свою несчастную рассказывала, как муж ее бросил. Вася говорит, что и рад был бы один посидеть, да эта баба так прочно к нему прицепилась, что и не оторвать ее было. Словно бы нарочно к нему подсела и не уходила.