Полуночный трубадур
Шрифт:
Я хватаю добычу и бреду к хижине. Да, я им покажу, что может сделать Джон Кларк! А! Если бы здесь было бы какое-нибудь существо, которому я мог бы внушить свои идеи! Все мои идеи! Только бог знает, есть ли у меня эта идеи! Я построю дороги, мосты, памятники, наземные города! Я буду править в мире своих идей! Я есть я, и я всегда буду Джон Кларк! Великий Джон Кларк! Вечный и бессмертный Джон Кларк!
Д-Ж-О-Н К-Л-А-Р-К!
Я вижу свое имя, написанное огромными огненными буквами в необъятном небе…
Д-Ж-О-Н К-Л-А-Р-К!
Следует
Должен ли я взойти на Голгофу и пожертвовать собой за ошибки и грехи человечества?
Должен ли я снова завоевать этот потерянный, но все же существующий мир?
Должен ли я прославить свое имя, идеализировать или проклясть его?
Д-Ж-О-Н К-Л-А-Р-К!
Внутри хижины все ожило. Время помолодело, как в начале мира. Зеркало заискрило и брызнуло мне в лицо.
— О, ты, Джон Кларк, сойди с этого зеркала и направь мою душу!
Вон отсюда, Джо… Вон отсюда, Бернард… Вон отсюда, Марго… И ты, Арабелла, тоже. Вон из моей головы, моей жизни и моего прошлого. Да, это так… мало-помалу… в небытие, в забвение, горите вы все в золе воспоминаний; Исчезните все. Все!
Я сажусь на стул, подавленный или свободный. Я больше не знаю…
Ночь накрывает мое одиночество… мое молчание… Я слышу только свист и завывание ветра, который ласкает деревянные кресты и носится между могилами. Черт! Слышу какой-то шум вокруг хижины. Одним прыжком я на ногах и уже прислушиваюсь. Шум продолжается, становится все отчетливей и ясней.
Тишина!
Великий боже! Что происходит?
Я прижимаюсь спиной к стене и сижу на месте лицом к двери, неподвижный, мое сердце быстро стучит, дыхание прерывисто…
Нет, это невозможно! Я, должно быть, сплю… Какое-то животное, вероятно… Шум возобновляется. Стучат по земле пятки, хрустит гравий. Меня прошибает пот. Там, за дверью, я угадываю присутствие незнакомца, который колеблется некоторое время.
А потом…
А потом кто-то стучит в дверь!
Три удара… еще три удара…
— Джон!
Вместо ответа из моей груди вырывается хрип.
— Джон!
Мои выпученные глаза прикованы к двери, которая медленно открывается… Я смотрю… Я вижу человека, пришедшего из ночи, силуэт которого обрисовывается в слабом свете керосиновой лампы.
Какой-то человек, кажущийся мне довольно странным. Второй я сам… еще одно создание из плоти и крови. Не кто иной, как Я.
Я смотрю изумленно на своего двойника, на свою копию.
Другой Джон Кларк!
3
В течение долгого момента мы разглядывали друг друга, не в состоянии вымолвить слово или сделать какой-нибудь жест,
— Как это возможно?
Мне показалось, что я сам произнес эти слова два раза с абсолютным сходством. Также мне показалось, что и жесты удивления мы собрались сделать совершенно одинаковые, в одно и то же время.
Я — это Он, он — это Я.
Он… Я… Слова, не имеющие больше смысла в их основном значении, так как я понимаю, что мои мысли точно совпадают с мыслями моего двойника. И наоборот.
К тому же, двойник угадывает мой вопрос прежде, чем он успевает сорваться с моих губ.
— Я не понимаю, как это все могло произойти, — признается он. У него моя неповоротливость, моя походка вразвалку, моя манера покачивать головой от изумления.
— Ну, в конце концов… Вы должны… Я хочу сказать, ты должен все же что-то помнить.
— Инкубатор… И буквально через несколько мгновений я оказался в моем запасном теле.
— Не в твоем теле, а в моем!
— Но оно и мое тоже, Джон!
Теперь я в свою очередь киваю.
— Да, это действительно так. Но что же случилось? Авария?
— В “машине” — несомненно, потому что я не помню, что стал жертвой какого-нибудь происшествия, повлекшего за собой мою смерть.
— Так, значит, ты обладаешь теми же воспоминаниями, что и я?
— Что за вопрос?
Мой двойник оседает на стул и задумчиво смотрит на меня.
— Я вернулся с охоты… Я положил добычу на стол, где она, кстати, и сейчас лежит… и повернулся к зеркалу. Поговорил сам с собой, как и каждый вечер, и как раз в этот момент…
Как будто я слушал свои собственные слова!
— Да, именно в этот момент я и проснулся в инкубаторе. Все равно, я ничего не понимаю… У меня было такое впечатление, будто я вынырнул из какого-то кошмара, как и всегда при пробуждении, но я так и не понял причин моего нового воскрешения. Итак, я вышел из аппарата и побежал к хижине. Мне казалось, что я бегу, как во сне, но здесь нашел тебя. И вот! Джон, мой дорогой Джон! Теперь нас двое! Два одинаковых и живых Джона Кларка! Ты понимаешь?
— Нужно ли об этом спрашивать?
Два Джона Кларка, лицом к лицу, слепленные из одной плоти, с одинаковыми чувствами, с одинаковыми воспоминаниями и одинаковой болью. Это невероятно!
Я протягиваю ему сигарету и зажигаю себе вторую. Мы курим, делая одинаковые жесты и движения. Мы вместе думаем об инкубаторе. Как же могла эта проклятая машина произвести на свет нового Джона Кларка, не зарегистрировав смерти старого? Что же могло произойти в недрах этой загадочной и хрупкой машины, чтобы вызвать такую ужасную ошибку? У нас обоих мелькает одна и та же идея: “Не сам ли я помог машине сделать эту ошибку, ударяя по ней стальным стержнем? Не я ли несу ответственность за это непредусмотренное воскрешение?”