Полуостров сокровищ
Шрифт:
Опустившись на лоб князя, я приступил к осмотру, лапками ощущая восковую плотность кожи, а хоботом, как щупом, фиксируя малейшие нюансы.
Тело было омыто каким-то мылом — остались следы антисептика. Но в глубине ноздрей, среди волосков, сохранились запекшиеся сгустки крови. Я взял кусочек на пробу. Клетки эпителия, мертвые кровяные тельца, чуток сивушных масел, и… всё. Я разочарованно вздохнул: как было бы хорошо обнаружить следы яда, например. Раз, два — и дело закрыто.
Поползав у губ и взяв пробы слюны, не поленившись сползать
Скрывшись под покрывалом, я попытался найти следы внешнего воздействия: удары кинжалом, например, или пулевое отверстие… Тоже ничего. Только длинный, грубо схваченный суровой ниткой шов через всю грудину и живот: вскрытие, значит, всё-таки делали. Надо будет запросить результаты… Напоследок проверил ногти на руках: если князь перед смертью дрался, под ними могли сохраниться частички чужой кожи, волос или одежды. Пусто. Или Игорь был дотошным чистюлей, или тот, кто обмывал тело, отличался скрупулезной аккуратностью… Ну ничего. Как говорит бвана, отсутствие результата — тоже результат.
И только под конец… я лихорадочно забегал вокруг одного места на бедре. Всего лишь слабая эманация, след чего-то металлического. Точнее, механического. Может, князь носил оружие? Надо будет уточнить, как пахнет оружейная смазка…
Со стены вновь грохнула пушка. Звук, распугивая птиц, покатился над заливом. Не успел он стихнуть, как в бревно рядом со мной впилась горящая стрела. Рядом с ней воткнулись вторая, третья. Политое бензином дерево занялось сразу, повалил черный удушливый дым. Стрелы посыпались, как огненный дождь, я в панике заметался. Огонь. Опять огонь…
Наконец, почти одурев от угарного газа, я сообразил подняться повыше и вылетел из облака дыма. Плот превратился в гудящий костер. Языки пламени, раздуваемые ветром, возносились на гигантскую высоту и от них в небо поднимался плотный столб жара.
Я, натужно гудя крылышками, устремился к берегу.
Фух, еле долетел. О чем только думал драгоценный учитель? Слабое мушиное тельце не приспособлено для длительных перелетов! Просто повезло, что на полпути оказался сигнальный буй, на нем-то я и передохнул. Но всё равно. К берегу подлетел уже на последнем издыхании, и без сил рухнул на крышу белого тента с золотыми буквами. Нужно подкрепиться. Желательно, чем-нибудь сладеньким… Отдышавшись, нашел в парусине дырочку и переполз на внутреннюю сторону крыши.
За накрытыми белоснежными скатертями столиками, с бокалами в руках, сидело человек двадцать-тридцать. Высота помоста давала им возможность наблюдать как за толпой на берегу, так и за морем, где догорал, удаляясь от берега, погребальный костер.
Бояре, вспомнились слова Лумумбы. Члены какого-то там правления. Что ж, стоит посмотреть на них поближе.
Собирался изящно спикировать на край стола, поближе к тортику, умопомрачительно-ванильный запах которого будоражил мушиное сознание, но промахнулся и с шумом плюхнулся в чей-то бокал. Бокал оказался с шампанским.
Ух ты! Никогда не принимал ванну из вина. Перевернувшись на спину и праздно заложив верхние лапки за голову, я закачался на янтарной волне. В голове приятно загудело. А жизнь, ребята, таки удалась!
— …если не запустим в ближайшее время — хана компании, — я живо перевернулся и обратился в слух.
— А как же накопления?
— Какие какие накопления? Зарплату шестой месяц не даем, всё в уплату долга идет…
Надо мной нависла громадная рожа. Поры были что твои кратеры, а нос походил на рыхлую, в синих прожилках, картофелину.
— Ерш твою медь, чертова муха! — проревело над головой и меня, вместе с содержимым бокала, плеснуло на пол.
Хорошенько приложившись о доски, я на мгновение отключился. Бр-р-р… Интересно, мухи умеют блевать? Бяк… Оказывается, умеют.
Придя в себя и просушив крылышки, я попытался вновь взлететь на стол, да не тут-то было: то ли ветер крепчал, то ли навигационные навыки после ванны с шампанским сильно ухудшились, но меня отнесло довольно далеко от тента. Пришлось покрутиться, чтобы поймать встречный попутный поток…
— Еще пара дней простоя — и старатели взбунтуются.
Остального не расслышал — вновь промахнулся мимо стола. Развернувшись и упрямо гудя крылышками, взял курс на боярина с короткой косой, заплетенной на затылке, и серьгой в ухе. Того, что выплеснул шампанское.
— Игорь заключил с ними договор, — послышалось слева.
— Но теперь его нет, и нойды не хотят даже разговаривать, — ответил мой боярин.
— Золото пробовали предложить?
— Смеются.
— По договору, председателем правления должна стать Ольга…
Меня опять отнесло ветром.
Пока развернулся, пока подлетел поближе…
— Сварог об этом и слышать не хочет.
— Тогда пусть сам разбирается.
— Он предлагает просто выжечь всё к свиням.
Уцепившись за громадную золотую серьгу в красном, с торчащими волосками ухе, я попытался перевести дух.
— Может, это и выход. Нет недовольных — нет проблемы. А пожары по летнему времени частенько случаются…
И только я решил, что наконец-то занял выгодную позицию, гигантская рука бесцеремонно смахнула меня на скатерть. Затем стремительно и неумолимо стал опускаться похожий на бревно палец… Фух! Еле увернулся. Повезло спрятаться за блюдом с тортиком, удачно оказавшимся рядом. С края как раз свисала аппетитная капля крема…
— Может, проще другое месторождение найти?
— Ага… А кто искать будет?
— Ну, Игорь же как-то нашел.
— Дак он геологом был. В той, прошлой жизни… Да и то в тайге чуть не загнулся.
— Но есть же карта…
— Только княгиня знает, где он её прятал. Но хрен она нам что скажет.
— Пообещаем свободу…
— А Сварог вместо нее нас посадит. Игорь его лучшим другом был…
Исследуя крошки на скатерти, я неосторожно подобрался к краю стола, и сильный порыв смахнул меня к самой воде. Пенные брызги намочили крылышки, я плюхнулся в ледяной прибой и чуть не захлебнулся.