Полупарюр

Павлова Галина

– Проснись! – но ничего не получалось. Я разозлилась и защемила пальцами ей нос. Бинго! Девушка начала хватать ртом воздух. Жива. Но не проснулась. Я подождала, пока из ванной вытечет вода, и попробовала самый радикальный способ: включила холодный душ. Если и это не подействует, нужно будет вызывать скорую. Но тогда мне придется объяснять, кто я и как очутилась в квартире. Хорошо, если до меня никто здесь не побывал и ничего не забрал в качестве сувенира, например, телевизор.

– Ну, давай, просыпайся. Не заставляй меня волноваться! – взмолилась я.

Мои молитвы были услышаны.

Девица в ванной зашевелилась и застонала.

– Х-холодно. – забормотала русалка и попыталась открыть глаза. Ей это ненадолго удалось. После следующей порции холодной воды девушка повторила попытку.

– Ты кто? – на этот раз на меня совершенно бессмысленно посмотрели красивые карие глаза, обведенные темными кругами и черными подтеками расплывшейся туши.

Вместо ответа я наклонилась к ней и начала вытаскивать из ванной. Никогда не думала, что мокрые люди такие тяжелые. У меня было впечатление, что я пытаюсь поднять скользкий кожаный мешок с цементом. Мешок пытался со мной сотрудничать, но это только мешало. Игорь молча стоял за моей спиной, с удивлением наблюдая пикантную сцену.

– Эй! Изваяние! Может, приложишь одну свою лошадиную силу и попробуешь мне помочь?

Игорь очнулся от летаргического сна и принял активное участие в акции спасения. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем удалось извлечь это существо из ванной. К моему удивлению на ногах у девушки были туфли. Она недоуменно вертела головой и задавала совершенно бессмысленные вопросы.

– Где я?

– Если ты Яна, то дома.

– Яна? – она ненадолго задумалась. – Да, я – Яна.

– Тогда ты в своей ванной.

– А почему?

– Хотела перерезать себе вены, а вместо этого залила весь этаж водой. Во всяком случае, мне так кажется.

– А по какому поводу?

– Не знаю. Постарайся вспомнить сама.

– Не могу. Ты пришла ругаться? Ты соседка?

– Соседка, да не твоя.

– Ага… – девушка потерла виски, поежилась и, не стесняясь Игоря начала снимать мокрое платье.

Игорь поморщился и вышел из ванной.

Оставшись в мокром нижнем белье, хозяйка ванной побрела в свою комнату, хлюпая водой в туфлях-лодочках.

– Черт! – поморщилась она снова – Кажется, в этот раз я переборщила с колесами. Денис прав. Надо это бросать, – в этот момент ее лицо прояснилось от внезапного озарения. – У меня был Денис.

Она вдруг заплакала.

– Он не вернулся. Я для него больше не существую.

– Кто?

– Денис. Мой бывший жених, – удивилась она моей тупости. И я подумала, что это уже второй раз за сегодня. Наверное, мой IQ, действительно, недостаточно высок для моей миссии.

– А теперь он Эллочкин жених? – простодушно удивилась я, проверяя сказанное Игрем.

– Нет. – Яна печально покачала головой. – Элла – моя школьная подруга. Она просто ездила к нему, чтобы нас помирить.

Она уже сидела на диване в сухом халате, откинув мокрое белье подальше от себя.

– У нее ничего не получилось. Он не простил мне колес. Я для него больше не существую. А я старалась бросить! У меня почти получилось! Ждала его, чтобы похвастаться, – в ее глазах мелькнули слезы. – Так радовалась, когда он

сегодня пришел! Думала – вернулся. А он… пришел совсем по другой причине. Вот я и… наглоталась… после его ухода. Дальше ничего не помню, – девушка встрепенулась – У него кто-то есть! – потом посмотрела подозрительно на меня.

Денис был сегодня у Яны? Или это снова бред наркоманки? Нужно спросить у Дениса.

– Подожди, ты сказала, что ты соседка, – проявила девушка вдруг недюжинную память и удивительную сообразительность. – Чья соседка, если не моя?

– Эллочкина соседка по комнате, – я мучительно соображала, что мне делать дальше. Можно уходить или нельзя? Не повторит ли она снова свою глупую попытку? Понятно, почему Элла не могла вразумительно ответить Карпову, сколько времени ей потребуется на выздоровление Яны.

Игорь безмолвным свидетелем стоял у двери и ждал моих дальнейших распоряжений. Я пыталась придумать дальнейший план действий, и мой взгляд бездумно скользил по обстановке комнаты: платяной шкаф, книжные полки, письменный стол, а на столе… фотография Ирэн Брюгге! ТА САМАЯ, судя по обведенному на руке кольцу, Эллочкина.

– Так это ты его новая?

– Новая, кто? – не вникая в значение слов, спросила я, не отводя от фотографии глаз.

– Не изображай идиотку, – потом она пристально на меня посмотрела. – Конечно, как я сразу не догадалась: ты же почти моя копия, только моложе и без колес. Все-таки, он меня когда-то любил, – она всхлипнула. – Но ты не радуйся. Ты его тоже долго не удержишь. Зачем ты пришла? Позлорадствовать? – ее голос становился все громче, и я подумала, что сейчас, в довершение всего, мне придется выдержать еще и ее истерику. – Почему ты молчишь!? – Она проследила мой взгляд и уже совсем истерически засмеялась – А! Вот зачем ты пришла! Тебе нужно это фото! Ты тоже на нем свихнулась! Как и он, как и Элла!

– Нет. Мне не нужна фотография, – я постаралась сказать это будничным, спокойным голосом. – Мне нужно просто знать, откуда она у тебя? Ты получила ее от Эллы?

– Предположение неверно. Это Элла получила ее от меня. Я ее ей переслала.

– Она принадлежит вашей семье? – замирая, спросила я.

– Бог миловал.

– А откуда же…

– А ты у своего возлюбленного спроси. Он об этом может рассказать гораздо подробнее, – она снова засмеялась, потом начала бурно рыдать в маленькую диванную подушечку. Во мне зрело горячее желание отхлестать ее по щекам. Но я представила, как ее родители входят в квартиру, видят потоп и незнакомую негодяйку, хлещущую по щекам их драгоценную дочь. Нет, последствия лучше не представлять.

– Слушай, у меня два альтернативных предложения. Первое, я звоню в скорую. Они приезжают, находят у тебя в крови приличную дозу «экстази» и определяют тебя на принудительное лечение в богоугодное заведение, или сообщают в милицию. Второй вариант, ты успокаиваешься, мы пьем чай и спокойно разговариваем до прихода твоих родных. Выбирай.

Всхлипывания волшебно прекратились. Она все так же лежала лицом в подушку, но дыхание ее становилось ровнее с каждым вдохом.

– Я уже спокойна. Не надо звонить. Они мне больше не поверят.