Полусвет. Страшный смешной роман

Котова Елена Викторовна

«Таблы не помогают, еду к тебе»,

– получила Куки текст Поленовой.

«Шустов отрубил Поленовой бабки»,

– тут же объяснил айфон,

назвавшись Наумовым.

– Глеб тебе бюджет порезал? – открыв дверь Наташе, с порога спросила Корнелия.

– Аська рассказала? – разматывая шаль, спросила Наташа.

– Что ты так закуталась, тепло же?

– Знобит, нервяк, – Наташа бросила сумку на

диван. – Выпить дай что-нибудь покрепче. Виски есть? Нет, от виски развезет, я ж на таблах. Все же давай виски, вино не поможет… А мальчики где?

– Сегодня день Клячина, – Корнелия достала бутылку скотча.

– Глеб уполовинил деньги, говорит, на работе жопа, – сделав глоток, сказала Наташа. – Это не у него жопа, а у меня! Как я могу жить с тем бюджетом, который он озвучил? А Игорь…

Игорь заявил, что не по его возможностям содержать все Наташино хозяйство, поставленное на столь широкую ногу. От чего, по его мнению, она должна отказаться? От чего конкретно? Он на это – «не могу за тебя решать». И вообще, почему она второй час говорит о деньгах?

– Я о деньгах говорю потому, что их стало вдвое меньше! – стонала Наташа. – А Игорь, видите, все вообще представлял себе по-другому! Чем дольше он со мной живет, тем яснее видит, что ему сложно с моим укладом жизни.

– Хочу такую же, но без детей?

– Хочу такую же, но без скандалов! Он на это больше всего напирает. Сначала делили пентхаус, ладно, обычная война, как у всех. А потом пошло одно за одним! Приехал на день рождения – скандал. На свадьбе Зойки опять скандал. Говорит, что мы все живем от скандала до скандала, и он с нашим окружением ничего общего иметь не хочет. Говорит, ему нужны нормальные – так и сказал, «нормальные» – отношения. И улетел в Лондон!

– Люблю, люблю, трамвай куплю. Только без трамвая. Любил, пока вы встречались на недельку, а сейчас узнал, откуда берутся дети. Которых надо хоть иногда кормить. Все остальное, эти стенания про скандалы, это муйня из-под коня.

– Держал меня в ожидании своего британского паспорта, сейчас говорит, что ему надо цепляться за свой банк, другой работы в корону не найти, а у них в банке косо смотрят на иностранных жен. Типа, Глеб под раздачу попал в том числе и из-за меня.

– Чушь, у всех по два паспорта, даже у Мирумян в Белом доме.

– Ася тоже считает, что ему просто не нужны обязательства…

Тут в Наташином сознании переключился какой-то тумблер: она сама виновата. У нее действительно жизнь от скандала до скандала, а Игорь не выносит таких вещей. Он терпел, а она все продолжала его грузить: из-за короны ее бизнес в заднице, Глеб деньги обрезал, и она опять все вешает на бедного Игоря. Тумблеры продолжали щелкать, как шарики для пинг-понга, дробно и суетно. В глазах Игоря она превратилась из светской львицы, парящей над орбитами света, в совковую бабу, озабоченную счетами за газ, да еще в коммуналке вечно свары. Он же не Глеб, с ним нельзя нахрапом.

– Возьми паузу! – Куки понимала, что Наташка сейчас неспособна видеть правду. –

Ты в Испанию с детьми летишь, вот и не пиши, и не звони. Сам позвонит, ты только на приеме, у тебя все замечательно. Пробросишь «Да, скучаю», – и дальше рассказывай, как тебе хорошо. Пляж, море, солнце, ты только о нем думаешь…

– Да-да, ты права, надо все как-то загладить. Говорить, что у меня все замечательно. Погоди, мысль пришла…

«Зой, хочу тачку продать. Как посмотришь

на то, чтоб я на твоей ездила, когда ты

не в Москве? Страховка итп на мне_смайл».

– А когда Зоя сюда приедет, на чем будешь ездить? Продашь тачку, на полгода денег хватит, а дальше что? Пентхаус продавать?

Резать расходы – полная дурь, у Куки это никогда не получалось. Сколько раз пробовала, никакой экономии. Сейчас время тяжкое, но оно же пройдет. И Глеб образумится, и работы прибавится, и Загревский… Какая именно метаморфоза должна произойти с Загревским – на это Кукиного воображения не хватило, она просто добавила: «Спокойствие, все устаканится».

– Зато у Зойки все зашибись. Боря уже сделал ей сайт, который сам говорит, поет и пляшет в интерактиве. Уже продает через него антиквариат и страшно горда собой. У нее, конечно, хватка, так грамотно Маркова окрутить. А я – дура…

«Когда я что-то делаю, я делаю это правильно», – ворвался в дом Хельмут с горящими глазами. Что он сделал такого, как всегда, правильного? Эльза и ее муж ударили по рукам с покупателем!

– Матрасник? Или у кого глаза бегают? – не удержалась Маруся, но Хельмут был в таком раже, что не заметил оговорки по Фрейду.

Матрасник пусть матрасами торгует… Помощник покупателя трижды приезжал, рассматривал каждую картину, каждый гобелен. Мужу Эльзы показывал папку мейлов от покупателя – тот так тонко рассуждал о каждой картине, видно, что влюбился в коллекцию. «Загревский сам себе мейлы с разных аккаунтов писал, что ли?» – заставляла себя молчать Маруся.

– В России вряд ли есть еще один Гейнсборо в оригинале, он оценил! И так хорошо разбирается в немецкой живописи, оказывается, и среди новых русских есть ценители искусства, – настаивал Хельмут.

– Среди них как раз самые ценители! – дальше молчать Маруся была не в силах. – Один скупил все картины группы «Бубновый валет»…

– Не знаю, такой группы…

Марусе хотелось сказать «Ты много чего не знаешь», но она снова промолчала:

– Другой скупает яйца Фаберже, третий – российских импрессионистов…

– Тогда все правильно, что он загорелся, уникальная ведь коллекция.

Конечно, правильно, конечно, у крысы и ее мужа самая уникальная коллекция, Авен с Вексельбергом будут локти кусать от зависти.