Полвойны
Шрифт:
Рэйт бросился за щит, почувствовал, как по тому ударила стрела, и повернулся. Другая стрела вонзилась в борт за ним. Дыхание становилось жарче, он пошевелил языком клин и прикусил его сильнее.
Он услышал рядом звуки тетивы, и увидел стрелы, летящие в другую сторону – их подхватывал ветер, и они падали среди кораблей Верховного Короля. Услышал, как кормчие флота короля Утила взревели, требуя добавить скорости. Услышал, как оружие стучит по щитам, бортам и веслам, как люди собираются с духом, готовятся убивать и умирать. Рэйт, вдохнув, последовал их примеру: застучал топором –
— Лево руля! – взревел Синий Дженнер, выбирая цель. Должно быть, это был нижеземский корабль – никакой носовой фигуры, только украшенный резьбой завиток. Его команда уже выбивалась из сил, чтобы встретить Черного Пса нос к носу, кормчий отчаянно тянул свое рулевое весло, но ветер был против него.
— Железное сердце! – раздался рев. – Железная голова! Железные руки!
— Ваша смерть идет! – крикнул кто-то, и остальные подхватили этот крик, и Рэйт тоже, но из-за клина во рту получалось лишь рычать, брызгая слюной. Он чувствовал, как жарко горело дыхание, и рубанул топором по борту, полетели щепки.
Над водой снова сердито зажужжали стрелы, раздался гул молитв и боевых кличей. Черный Пес упорно стремился к кораблю нижеземцев. Там, за бортом люди пучили глаза, отшатывались назад, и Рэйт чуял их страх, чуял их кровь. Тогда он встал и оглушительно завыл.
Киль ударил в доски с сокрушительным, вибрирующим хрустом, и весла взметнулись вверх, треща, раскалываясь, скользя вдоль носа Черного Пса, словно копья. Доски задрожали, воины зашатались и вцепились во что попало. Корабль нижеземцев накренился от удара, люди попадали со своих морских сундучков, один лучник свалился и пустил стрелу высоко-высоко, в сторону заходящей Матери Солнца.
Над вспененной пучиной полетели крюки, железные пальцы вцепились в веревки. Один крюк зацепил нижеземца за руку, и тот с криком упал в воду.
— Тяни! – взревел Дженнер, и корабли сцепились. Между ними тянулись мотки веревки и спутанные весла, и Рэйт встал одним сапогом на борт.
Сверху упал камень, ударил в голову человека рядом с Рэйтом и сбил того с ног: с разинутым ртом, огромной вмятиной в шлеме и кровавой струйкой, текущей по носу.
Чего ты ждешь?
Он прыгнул, пролетел над вспененной водой и упал посреди сражавшихся. По щиту царапнуло копье, чуть не вырвав его из руки.
Рэйт, рыча, рубанул топором, еще раз, брызгая слюной, отпихнул человека назад, увидал еще одного с рыжей бородой – тот как раз поднял свой топор. На ремне на шее у него висело крыло галки – амулет для скорости. Амулет не добавил ему быстроты. В глаз ему попала стрела, и он вцепился в древко...
Рэйт ударил его в голову и сбил с ног. В борт корабля ударила волна, промочив и друзей и врагов. Брызги моря, брызги крови, люди толкались, крушили, пихались, кричали. Мешанина безумных лиц. Волнение на море приподняло корму корабля, и Рэйт поднялся с ней, отталкивая кого-то своим щитом, фыркая и завывая по-волчьи, с волчьим сердцем.
Вокруг ярилась буря раскалывающегося дерева, лязгающего металла и надломленных голосов, которые эхом отдавались в голове Рэйта, пока его череп не стал звенеть
Кто-то бросил в Рэйта копье, но нижеземцев уже охватила паника, и броску недоставало силы. Рэйт был слишком быстр, слишком проворен – он увернулся от острия, его топор сияющим кругом пролетел следом и с глухим ударом так сильно врезался мужику в плечо, что тот свалился через борт в неспокойное море.
Жалость – это слабость, – всегда говорила Мать Скаер перед тем, как дать им последний хлеб. – Жалость – это провал.
Рэйт ударил левой рукой, кромка его щита попала по рту гребцу, и тот, кашляя, зашатался, давясь собственными зубами.
Он увидел, как Синий Дженнер, цепляясь за нос корабля, поставил сапог на борт и указывал куда-то своим повидавшим виды мечом. Он что-то кричал, но Рэйт теперь был огромным псом, и если и знал когда-то человечий язык, то это было давным-давно и где-то в другом месте.
Корабль столкнулся с другим кораблем. Человек в воде завопил, булькая, его раздавило корпусами. Вспыхнуло пламя, заблестело на клинках, и в ту сторону резко обернулись испуганные лица.
Южное оружие Отца Ярви. Пылающий горшок упал с неба и разбился – на толстопузом транспортном судне расцвел огонь. Люди попрыгали с палубы, горя и визжа, такелаж превратился в пылающие полосы, и сама Мать Море покрылась огнем.
Рэйт почувствовал на плече руку Горма. Чего ты ждешь?
Он подрубил одного, наступил на него, когда тот упал, и огрел другого по спине, когда тот развернулся, чтобы убежать. Он пробивал себе путь через корабль и вдруг увидел впереди высокого воина, у которого маска шлема блестела золотом; в блестящих кольцах-деньгах на руках отражалось заходящее солнце.
Рэйт пригнулся и рыча медленно пошел вперед, брызгая слюной на палубу. Вокруг него плясали люди и их тени, освещенные яркими языками пламени.
Они бросились друг на друга одновременно: топор лязгнул по мечу, меч загрохотал по щиту, толчок, запинка, и удар оставил выбоину по палубе, когда Рэйт откатился прочь.
Рэйт пошел кругом, чувствуя, что выведен из равновесия, и его влажные губы дрожали. Он покачивал топором, пока не заметил, что его тень протянулась по палубе к капитану. Он знал, что Мать Солнце низко, знал, что она будет светить ему в глаза, и, когда это случилось, бросился вперед.
Он зацепил щит капитана и вырвал его из рук. У того руки были длиннее, но Рэйт подскочил ближе и боднул его в рот, прямо под золоченую маску.
Тот упал, вцепившись в борт, и тогда топор Рэйта вонзился в дерево, а пальцы капитана, крутясь, запрыгали, и меч упал в море. Рэйт зарычал, брызгая розовой слюной, низко рубанул и попал капитану прямо под свисающей кольчугой, когда тот попытался встать. Раздался хруст, его колено выгнулось в другую сторону, и он со стоном упал на руки.