Полвойны
Шрифт:
— Есть кое-что… ну… что беспокоит меня. – На самом деле это уже прожгло дыру в разуме Колла с того дня, как произошло.
— Ты никогда не был из тех, кто держит при себе свои тревоги.
Колл пошевелил шеей и почувствовал обнадеживающий стук шкиперских гирек под рубашкой.
— Моя мать всегда говорила мне, что честность – это лучший щит.
— Прекрасный совет, как и все советы твоей матери. Тогда будь честен.
— Праматерь Вексен… – Он поковырял ноготь. – Она сказала, что не посылала людей, которые сожгли семью Скифр.
Ярви посмотрел на Колла поверх своего носа. С
— Ложь. Как ложь и то, что в нашем союзе был предатель. Праматерь Вексен знала, как посеять раздор среди врагов. Теперь она делает это из-за Последней Двери.
— Может быть… – Колл прижал кончики пальцев друг к другу так, что они побелели. Каждое слово давалось с усилием. – Вы всегда говорили: ищи, кому выгодно.
Праотец Ярви неожиданно остановился, и Колл услышал, что охранники остановились вместе с ним. Он видел их тени, тянущиеся к нему на камнях. Тени их эльфийского оружия.
— И кому выгодно?
— Вам, – прохрипел Колл, не отрывая взгляда от пальцев, и поспешно добавил: – Или нам. Гетланду. Всем нам. Без того пожара Скифр не вернулась бы на север. Без Скифр не было бы путешествия в Строком. Без путешествия в Строком – эльфийского оружия. Без эльфийского оружия не было бы победы у Оплота Байла. Без победы у Оплота Байла…
Болтовню Колла остановила тяжесть больной руки Отца Ярви на плече.
— Будущее – это земля, покрытая туманом. Неужели ты думаешь, что я мог бы все это спланировать?
— Возможно…
— Тогда ты и льстишь, и оскорбляешь меня одновременно. Я всегда говорил: власть означает, что одно плечо всегда в тени. Но не оба, Колл. Скифр была нашим другом. Неужели ты и впрямь думаешь, что я послал бы к ней убийц? Сжег бы ее детей?
Глядя в его бледные глаза, Колл думал, есть ли хоть что-нибудь, на что не пойдет Первый из Министров. Но у него было не больше доказательств, чем у Матери Скаер, и даже меньше шансов докопаться до правды. Он заставил себя быстро улыбнуться и покачал головой.
— Конечно нет. Это просто… смущало меня, вот и все.
Отец Ярви отвернулся.
— Что ж, нельзя, чтобы тебя было так легко смутить, если ты станешь вместо меня министром Гетланда. – Он бросил это, как дрессировщик бросает кость, и, конечно, Колл кинулся за ней, как послушный щенок.
— Я? – поспешил он схватить ее, и его голос взвился, как у девчонки. – Министром Гетланда?
— Тебе столько же лет, сколько было мне, когда я принял посох Матери Гандринг. Я знаю, ты не до конца веришь в себя, но я верю в тебя. Самое время тебе пройти испытание, произнести клятву и стать министром. Ты будешь сидеть рядом с Черным Стулом, называться Отцом Коллом, твоими титулами будут растения, книги и тихие слова.
Все, чего он хотел. Уважение, власть и применение его талантам. Отец Колл. Лучший человек из тех, кем он может стать. Отчего же одна мысль об этом наполнила его таким ужасом?
В доках было полно народа, люди торговались, спорили и грозили на шести языках, известных Коллу и как минимум на шести неизвестных. Корабли сталкивались с причалами, друг с другом, подплывая и отплывая, весла спутывались и скрипели.
Многие покидали Скекенхаус во мраке
— Многие уезжают, – сказал Колл.
— Верно. – Отец Ярви удовлетворенно вздохнул, наблюдая за суетой. – Но многие и приезжают.
Там были и остроглазые торговки Гетланда, слуги Золотой Королевы, прибывшие, чтобы собирать плату с каждого корабля, проплывающего через пролив. И усердные клирики, сосредоточенные на том, чтобы вышвырнуть Единого Бога прочь, и поющие песни о многих богах на каждом углу Скекенхауса. И каждый день прибывало все больше безземельных воинов, нанятых Праотцом Ярви по всему Расшатанному морю. На их щитах белели свеженанесенные орлы Министерства.
— Они приносят с собой немало мечей, – пробормотал Колл.
— И в самом деле. Надо, чтобы Отец Мир поулыбался некоторое время.
— С каких пор Отец Мир улыбается, глядя на мечи?
— Только полвойны ведется мечами, Колл, но только полмира добывается плугами. – Ярви положил иссохшую ладонь на рукоять кривого меча, который все еще носил с собой. – Клинок в правильных руках может быть праведным оружием.
Колл посмотрел на группу шедших мимо хмурых воинов, которые так же гордо несли оружие, как новобрачная носит ключ.
— А кто решает, чьи руки – правильные?
— Мы решим. Мы должны решить. Облеченные властью должны отбросить детские сомнения и выбирать меньшее зло. Иначе мир скатится в хаос. Колл, ты все еще сомневаешься?
— Сомневаюсь? – Боги, да он весь состоял из сомнений. – Нет-нет-нет. Нет. – Колл прокашлялся. – Может быть. Я знаю, как много я вам должен. Просто… не хочу вас подвести.
— Ты нужен мне, Колл. Я обещал твоему отцу, что освобожу тебя, и освободил. Я обещал твоей матери, что присмотрю за тобой, и присмотрел. – Его голос стал тише. – У меня тоже есть сомнения, и ты… помогаешь мне выбрать то, что правильно. – В его голосе появилась слабость, которой Колл никогда прежде не слышал и не ожидал услышать. Почти отчаяние. – Ральф вернулся назад в Торлби, чтобы остаться со своей женой. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Кто-то, кто напоминает мне, что я способен на хорошее. Не бо́льшее благо, а просто… хорошее. Пожалуйста. Помоги мне стоять в свете.
— Мне еще столькому надо научиться… – проблеял Колл, но как он ни увиливал, выхода не было.
— Ты научишься в процессе. Как я. Как положено любому человеку. – Ярви щелкнул пальцами. – Давай плюнем на Испытание.
Моргнув, Колл удивленно уставился на него.
— Плюнем?
— Я Праотец Министерства, кто мне возразит? Можешь произнести свою клятву сейчас. Встань на колени, Колл-резчик, и поднимись Отцом Коллом, министром Гетланда!
Колл, может, и не думал, что будет вставать на колени на пристани, но всегда знал, что этот миг настанет. Он мечтал о нем, гордился им, жадно учил слова всем сердцем.