Поляна, 2013 № 01 (3), февраль
Шрифт:
— Ни пуха вам, ребятки, и ни пера, — ответила старушка.
— К черту вас, — одновременно сказали студенты-охотоведы и двинулись к автовокзалу.
Путь до вокзала занял довольно много времени. Пока шли, сгибаясь под тяжестью рюкзаков; пока забирались в троллейбус, расталкивая вокруг себя пассажиров; пока ехали до места, чуть не опоздали на рейсовый автобус, который должен был их доставить до деревни, где теперь работала и жила Юркина жена Татьяна, не так давно окончившая зооинженерный факультет того же Кировского сельхозинститута, где учились и будущие биологи-охотоведы. Лишь в автобусном салоне,
— Ух! — выдохнул Юрка. — Первый этап заброски на весновку нами успешно преодолен. Поздравляю. Это знак, что охота будет удачной. Тьфу, тьфу, не сглазить бы, — и он постучал перед собой по спинке сиденья автобуса.
Ребята сидели, молчали, и каждый из них теперь думал о чем-то своем…
Автобус тем временем ехал по городским улицам, и Валерка заметил, что на них нет снега.
— А неделю назад еще лежал, — прошептал он.
— Что говоришь? — не понял его Юрка.
— Снег, говорю, на улицах лежал в мою первую поездку, а теперь вот нет. Быстро стаял.
— Не волнуйся, в лесу снега, думаю, еще навалом. Хорошо бы он и там побыстрее растаял. А что с водой? — Юрка спросил самого себя, продолжая смотреть в окно. И ответил: — Прибывает вода!
— Юрка, послушай! — отвлекая товарища от его мыслей, Валерка толкнул того локтем в бок.
— Чего тебе?
— А ты с Таськой как познакомился?
— Тебе это зачем?
— Интересно.
— Раз интересно, тогда слушай. На рынке все случилось. Меня после первого курса пригласили в научно-исследовательский институт им. Рудницкого клубнику охранять. Туда охотоведов и теперь зовут и тогда звали. Зарплата там приличная, а мы же парни вооруженные и хулиганов не боимся. Можем при случае им в задницу солью пальнуть или мелким дробом.
Юрка задумался и улыбнулся. Продолжил:
— Попросили козлов капусту охранять. Я каждую рабочую смену клубничку для себя любимого и собирал. Ее там, этой клубники, на научных грядках, сколько хочешь, росло. Тем более, есть ее нам было разрешено вполне официально. Друзья-охотоведы жрали, а я в ведерко складывал. Ягодку к ягодке. После работы с ведерком этим приехал на городской рынок. Смотрю, стоит за прилавком бабка подходящая и зеленью торгует. Подошел к ней, улыбнулся, представился и завел разговор. Вот так и подружились. Клубнику оставил, а вечерком уже домой к ней заглянул. Она мне мой честно заработанный червончик и отстегнула. Ведерко пустое вернула и разрешила заходить в любое время. Стали мы сотрудничать. Клубника отошла, тут смородина созрела, а дальше крыжовник, в сентябре поспела шушера-ондатра по речкам-вонючкам городским, дальше бобры-кастера, кунички и лисички. Таська, она старушка хорошая. Молодец. Мне помогает и себя не забывает. Дай Бог ей здоровья. Вот скажи, — Юрка посмотрел на Валерку, — где мы, добытчики, можем залететь с пушниной в первую очередь?
— В лесу, наверное, — ответил тот.
— Неправильно, дружок. В лесу, конечно, можно на охотинспекцию нарваться. Но главное — это рынок сбыта готовой продукции. Многие на этом горят. А баба Тася как канал продаж, верняк. Ее старушки-подружки тоже. Чуть подешевле берут, зато не попадешься. Закончу институт, тебе все связи останутся. Пользуйся. Я парень не жадный. — И он снова отвернулся к автобусному окошку.
Валерка хотел еще расспросить, как лучше бобров караулить и как стрелять, но потом передумал. Будет еще возможность. А автобус тем временем выехал за пределы большого города…
Деревья
Начал накрапывать дождик, и в окно стало смотреть совсем неинтересно. Струйки дождя одной сплошной пленкой закрыли все автобусные окна. Кроме всего прочего они запотели, ведь внутри машины было значительно теплее, чем на улице, где температура максимально была три градуса. Валерка поежился. Взглянул на Юрку. Тот сидел, закрыв глаза. То ли спал, то ли так просто думал о чем-то своем.
Валерка посильнее вдавился в автобусное сиденье и по примеру друга тоже закрыл глаза. Прошло минут пять-десять, и Валерка увидел солнце, речку с чистой синей водой, зеленые деревья, росшие по ее берегам… Он спал…
— Валер, пора вставать, через пару километров наша остановка…
Валерка вздрогнул от Юркиного голоса и проснулся. На улице было темно.
Юрка стал пробираться с рюкзаком в руках к выходу. Валерка натянул на себя рюкзачные лямки и еле-еле оторвал тяжеленный мешок от пола. Негромко выругался и поспешил к передней двери. Задние двери в те времена в рейсовых автобусах, курсирующих по дорогам Кировской области, открывались почему-то очень редко и то только по просьбам пассажиров-пенсионеров. Автобус остановился, и ребята благополучно покинули салон. Дверь закрылась, машина отъехала. Валерка устал держать в руках на весу рюкзак. Он огляделся и, найдя у дороги место, сплошь покрытое прошлогодней сухой травой, поставил туда мешок.
— Промокнет! — Юрка, пока они выходили и стояли, каким-то образом умудрился рюкзак забросить на спину.
— Черт с ним. Помоги лучше, — попросил Валерка. — Тяжелый.
Юрка приблизился и потянул на себя рюкзак за шнуровку. Валерка присел, изловчился и накинул на руки лямки. Взялся за них пальцами, подтолкнул мешок спиной.
— Ап! — крикнул он и согнулся под его тяжестью. — Как тут и был. Пошли, что ли.
Ребята двинулись по неосвещенной деревенской улице к дому, где жила с дочкой Юркина жена Татьяна.
Дошли и постучали в дверь. Таня ждала. Телеграмма об их приезде была отправлена заранее. Они сняли верхнюю одежду и сели ужинать, благо все уже было готово. Дочь спала в соседней комнате, и ребята старались говорить шепотом, чтобы не разбудить ребенка. Таня спрашивала, что нового в областном центре, в институте; Юрка и Валерка в свою очередь расспрашивали ее о деревенской жизни. Выпили и закусили соленой капустой и огурцами. Ели жареную картошку вперемешку с куриными яйцами.
— Лопай, Валерик, нам сейчас перед весновкой белок особенно нужен. Жить в тайге у костра непросто. Мяса у охотоведов нет. Смешно! — выговаривал Юрка. — Значит, будем яичками куриными наслаждаться. Дожили… Я без мяса из леса не выйду, — говорил он.
Валерка молчал, слушая товарища, медленно пережевывая пищу. Тот вел разговор о неправильной жизни парней-охотоведов, которые не в состоянии прокормить свою семью. Не могут добыть кусок мяса. Ладно, он сам не ест. Он взрослый. А вот его маленький ребенок просто обязан ежедневно кушать дичину, пусть даже получая ее через материнское молоко.
Юрка разошелся. Водочка, тепло дома и еда сделали свое дело. Его было не остановить.
— Жена, ты в меня веришь? — спрашивал и спрашивал он Татьяну. — В нас веришь? Мы добытчики?