Полынов уходит из прошлого
Шрифт:
И вдруг...
С безымянной вершины отделился белоснежный дымок; он увеличивался и нарастал с невероятной быстротой. «Лавина!» — молнией мелькнула у Щербакова мысль. Что делать? Спастись невозможно, если не уйти от надвигавшейся сверху многотонной массы обледенелого снега.
Но куда?
Михаил быстро огляделся. Впереди, почти рядом, заметил небольшую щель в скале. Он не знал, что там, но раздумывать было некогда. Щербаков бросился к щели. Едва он добрался до нее, как лавина, чуть задержавшись на выступе скалы, готова была обрушиться на него... Щербаков
Решение созрело мгновенно: «Прыгать».
Протиснувшись в отверстие и нажав рычаг парашюта, Щербаков бросился вниз... в следующую секунду послышался страшный грохот, и расщелина исчезла, закрытая кусками льда и затвердевшего снега.
ЩЕРБАКОВ
К вечеру того же дня, когда Щербаков ушел в горы, вернулись на базу Бархатов и его спутники. Все очень устали, но были довольны. В боковой, или, как еще принято называть у альпинистов, висячей долине, примыкавшей к безымянной вершине, удалось обнаружить минерал, содержавший в себе серебристые кристаллики титана. Теперь, даже если и не удастся найти полыновское ущелье, они возвратятся в Москву не с пустыми руками.
Первой подбежала к мужской палатке Лена.
— Кто-нибудь есть?
Ответил Осередко. Он все еще лежал. Боль в ноге хоть и утихла, но двигаться было трудно. Поудобнее устроившись, он рисовал. На мольберте вырисовывались контуры будущей картины. На вершине крутой скалы — альпинист, во взгляде и фигуре — торжество, радость победы.
— А где Михаил Георгиевич? — спросила девушка.
— Точно не знаю, но думаю, что он ушел по нашему маршруту, — ответил Осередко. — Я проснулся, когда его уже не было.
В палатку вошли остальные участники экспедиции. После коротких расспросов обступили картину.
— А ведь это Щербаков, — сказала Галя.
Лена еще раз взглянула на картину и только теперь заметила в лице человека, стоявшего на скале, знакомые черты.
Отсутствие Михаила тревожило, хотя он и раньше не раз отлучался в горы один.
Вечер прошел в хлопотах. Бархатов принял решение: через три дня сняться со стоянки, возвратиться в Хамзаабад.
За это время, если Осередко не поправится, Щербаков, Рашид и Туманов попытаются подняться на безымянную вершину и испытать высокогорный парашют. А затем — домой.
Кожухов больше всех радовался этому решению. Отпуск его кончался, и ему не хотелось возвращаться одному.
Спать улеглись поздно. Не могла уснуть Лена, думала о Щербакове. Она вышла из палатки и уселась на ящиках с образцами руд. Было безветренно и прохладно. Ярко мерцали далекие звезды, чернели силуэты гор.
Внезапно девушка услышала сзади чьи-то шаги.
— Кто это?
— Я.
— Ах, это ты, Виктор... Почему не спишь?
— А ты?.. Впрочем, можешь не отвечать, знаю.
Он подошел, уселся рядом, закурил.
Несколько минут длилось молчание. Малинин осторожно нашел руку девушки. Та отняла ее.
— Неужели я тебе так противен?
— Снова
— Ладно, больше не буду. Посидеть-то с тобой можно?
Девушка не ответила. Так они сидели, ни о чем не говоря. Потом Лена поднялась и ушла к себе.
Утром Щербаков не возвратился. Не вернулся он и к обеду. Тревога охватила всех. Бархатов решил отправиться на поиски. Вместе с ним собрались Малинин, Туманов и Рашид. Лена нетерпеливо следила за приготовлениями. Наконец, не выдержала и решительно сказала Василию Яковлевичу:
— Я пойду с вами.
— Нужно ли?
— Да, — упрямо проговорила девушка. — Здесь я не останусь...
Бархатов не стал возражать. Решили идти к подножию Безымянной горы по маршруту, намеченному Щербаковым и Осередко. Тот даже не пытался просить взять его с собой: понимал, что идти не сумеет. Остался в лагере и Кожухов.
Бархатов и его спутники вышли на поиски. В одном месте они, наконец, напали на следы Щербакова. Идя по следу, приблизились к горе, где Михаил сделал стоянку перед восхождением. Дальше никаких следов не оказалось. Склоны, торы, утесы были покрыты девственно белым снегом. Гнетущее безмолвие царило вокруг. С трудом пробираясь через нагромождение обледеневших валунов, помогая друг другу, они направились вдоль склона, но никаких признаков того, что здесь шел Щербаков, не обнаружили.
Надвигались сумерки. В горах темнота наступает быстро. Поэтому Василий Яковлевич решил возвращаться в лагерь. До самой базы все надеялись, что они застанут там Щербакова. Но его здесь не было.
Ночь прошла в тревожном ожидании. Что могло случиться со Щербаковым? Осередко строил различные предположения, успокаивая товарищей. Бархатов вызвал его из палатки. Василий Яковлевич высказал мучившие его опасения.
— Там прошла лавина... Все склоны покрыты снегом, поэтому мы и не могли обнаружить следов.
— Лавина? — переспросил Осередко. — Это плохо. Надо немедленно принимать меры.
— Завтра на рассвете отправимся.
— Одни мы ничего не сделаем. Придется вызывать спасательный отряд.
— Я тоже так думаю. Как вы себя чувствуете?
— Гораздо лучше.
— Вы сумеете возглавить поиски?
— Да.
— Тогда на рассвете я отправлюсь с Кожуховым в Хамзаабад. Попробую по телефону связаться с Москвой.
— Правильно. Возможно, где-нибудь поблизости есть альпинистский лагерь. Оттуда пришлют людей...
Рано утром начальник экспедиции в сопровождении Алексея Борисовича ушел в Хамзаабад, а Осередко и остальные товарищи, захватив лопатки и ледорубы, вышли на поиски Щербакова.
На следующий день, в сопровождении большой группы местных жителей и двух служебных собак, возвратился Бархатов. Вскоре к поисковой партии присоединились прилетевшие на самолете альпинисты. Розыски Щербакова продолжались днем и ночью целую неделю. Все вокруг было тщательно обследовано. Альпинисты побывали у самых подходов вершины Безымянной горы, но нигде не нашли следов Щербакова.