Полынов уходит из прошлого
Шрифт:
— Ой, Ленка! Михаил Щербаков жив!
Лена почувствовала, как ноги подкосились и, если б не поддержал Бархатов, она бы упала. Василий Яковлевич усадил ее на стул, к ней бросились Галя и Рашид. Лена закрыла лицо ладонями, сердце ее продолжало колотиться, потом прошептала:
— Жив?.. Неужели жив? Где он? — и уже громко, прерывающимся голосом крикнула: — Где!?.
Когда она немного успокоилась, ей рассказали все. И тогда она бросилась обнимать всех, плача и смеясь.
«У
...Утром Щербаков проснулся рано. Накануне его побрили, и теперь он выглядел помолодевшим лет на десять. После того как сознание вернулось к нему, он много спал. Чувствовал себя еще плохо, но уже мог говорить. Сейчас Михаил рассматривал палатку. Кроме сестры, здесь никого не было. Сделав для него все необходимое, она куда-то вышла. Неожиданно в дверях палатки появилась девушка в белом платье, с букетом цветов в руках.
— Лена!
Девушка, не сдерживая слез, бросилась к нему.
— Родной...
— Где я? Это не сон?
— Молчи, милый, тебе вредно разговаривать.
Она любовно смотрела на него, а Михаил в это время мучительно думал. Наконец, он вспомнил, что ему не давало покоя с той минуты, как пришел в себя.
— Леночка, а Полынов, его сын... Что с ними?
— Полынов? — удивилась Лена... Засни, Михаил, у тебя температура...
— Нет, Лена, я в сознании, скажи мне, что с ними?
— С кем?
— С теми, кто был со мной... там на плоту... их двое, — лихорадочно проговорил Михаил.
— А-а, — ответила девушка. — Не беспокойся, они живы.
Радость придала Михаилу силы. Он уже не чувствовал боли. Он торопливо, перескакивая с одного события на другое, начал рассказывать Лене об ущелье Полынова, о том, что случилось с ним, о своих новых друзьях. Утомленный рассказом, Михаил умолк.
В палатку вошел мужчина.
— Как дела? — тихо спросил он у девушки.
— Василий Яковлевич, — прошептал Щербаков, узнав Бархатова.
Лицо геолога просветлело:
— Ну, раз заговорил — все в порядке. — Он подсел к койке. Тепло и очень сердечно посмотрел на Михаила:
— Пропащая душа... Как вы себя чувствуете?
Михаил улыбнулся:
— Хорошо.
— Ну вот, Леночка.. Я еще на вашей свадьбе побываю. Отощал он, но ничего, вернем ему силы, будет еще по горам лазать.
В этот момент в палатку вошли Рашид и Галя.
— Еще бы! Обязательно будем по горам лазать!
— Так вот где эта пропащая душа!
Щербаков увидел их, радостно произнес:
— Рашид!.. Галя!.. Здравствуйте... И вы здесь.
Молодые люди бросились к кровати, расцеловали Михаила.
— Василий Яковлевич, а вы знаете, кто те двое? — сказал Михаил.
— Кто же?
— Полынов, которого вы разыскивали, и его сын.
— Полынов!?
Василий Яковлевич тревожно взглянул на Лену. Та улыбнулась:
— Правда, Василий Яковлевич... Михаил нашел их в ущелье.
Но Бархатов никак не хотел в это поверить.
— Да. да, это они, Полынов и его сын... Я все расскажу... Лена сказала, что их состояние хорошее... Нас спасли, да... Я им сказал, что нас не оставят в беде... Они такие хорошие... Я им обещал показать, какой стала Россия... Ведь они ничего не знают... О, это просто чудо, что я с вами... с вами...
— Хватит, — решительно проговорил Бархатов, — вы много говорите, а вам это вредно... А ну, друзья, киш отсюда...
Михаил стал протестовать, но Лена укрыла его одеялом, нежно сказала:
— Я тут, рядом буду... Ты отдохни... А мы еще поговорим. Ведь все наше впереди...
Она наклонилась, поцеловала его и выбежала из комнаты.
— Да, впереди, — уже засыпая, прошептал Михаил. — И все наше...
И счастливо улыбнувшись, он закрыл глаза.
НАСЛЕДСТВО ПОЛЫНОВА
ПРИЕЗД МИСТЕРА КРЕВКЕРА
В Москве, по соседству с оживленным и шумным Арбатом, есть тихая улочка, изогнутая, как виноградная лоза, сплюснутая старинными купеческими особняками, стены которых причудливо украшены безвкусной лепкой и массивными карнизами. Редкие прохожие, случайно завернув сюда, торопливо ускоряют шаг, подавленные мрачностью высоких и крепких оград.
Здесь разместились некоторые иностранные посольства, которых так много в столице. Круглые сутки, в зной и холод, в слякоть и вьюгу у массивных ворот дежурят подтянутые милиционеры, отдающие честь комфортабельным машинам с национальными флажками на радиаторах.
Однажды в безветренный и холодный февральский день возле одного из зданий, построенного лет двести назад, остановился мышиного цвета лимузин. Из автомобиля вышел преклонных лет человек в зеленой, не по сезону, шляпе и бобриковом пальто, мешковато сидевшем на щупленькой фигуре. В руках незнакомец держал саквояж из желтой добротной кожи.