Полюби меня до завтра
Шрифт:
– О! – тетушка Варвара возвела руки к небесам. – О! Духи небесные! Духи класифицированные! Духи неопределенного вида! Духи земные и духи огненные! Духи болотные! Придите к нам на помощь!.. Повторяйте же, ну…
– Я не стану заниматься этой ерундой, - запротестовал Женя, пытаясь подняться. – Что вы из нас дураков делаете? Мы устали после работы…
– Повторяй! – в один голос зашипели Алевтина Петровна и тетушка Варвара.
Женина мама же, решив, что этого будет недостаточно, склонилась к нему и зашептала:
–
– Мама, прекрати! – возмутился Антонов, отмахиваясь от женщины. – Ты с ума сошла?
Тетушка Варвара веником указала Алевтине Петровне на место.
– Не стоит, - трагично выдохнула она. – Если ваш сын сопротивляется, значит, душа его очернена гораздо сильнее, чем мы могли предположить…
– Какой кошмар! – всхлипнула Алевтина Петровна.
– Но не стоит отчаиваться, - прошептала тетушка Варвара. – Я уверена, что мы сможем и без его участия в ритуале провести тщательную диагностику. А уже по её результатам я приму решение, что делать с этим молодым человеком и как выдернуть его из пучины тьмы!
– Не надо меня ниоткуда выдергивать!
– Молчи, неблагодарный! – воскликнула Антонова-старшая. – Бери пример с Машеньки! Она покорно внимает тетушке Варваре.
– Вообще-то, я тоже… - запротестовала было я, но нет, как обычно, осталась проигнорирована.
Что я там говорила? Что мама у Жени адекватнее моей будет? Да ни капельки! Такая же сумасшедшая, только, возможно, склонности немного другие. Но не менее паталогические! Лучше б Алевтина Петровна взяла ещё один кредит, скажем, на коня или быка, и мы вынуждены были его платить, чем терпеть её под одной крышей, ещё и выносить весь этот бред и покорно кивать, когда она заставляет что-то делать!
Но тетушка Варвара, вопреки всей своей экстрасенсорной эстрачувствительности, явно не понимала, как сильно она нас с Женей раздражает. Потому, взвыв что-то на непонятном – а скорее на несуществующем – языке, она запрыгала вокруг нас, сотрясая своим веником.
Бедный петух, закудахтав, полез под стол и, умостившись там, поспешил уснуть. Очевидно, его излишняя инициативность хозяйки тоже начала утомлять.
– Ах, какой кошмар! – вынесла вердикт тетушка Варвара в результате третьего по счету прыжка. – Какой ужас! Это просто несказанно страшно! Твоя грешность и чернота, - тычок веником в Женю, - и твоя чистота, - в меня, - вместе не совместимы. Теперь из-за его грехов в тебе черная дыра, девочка моя! Конечно, я могу её залатать, но… Десять сеансов… По четыреста долларов каждый… И лучше бы пролечить так же родителей… Кстати! Адресок родителей нужен…
Родителей? Этого ещё только не хватало! Чтобы ещё корове десять сеансов по четыреста баксов прописали?!
– Ну, знаете! – не выдержала я. – С меня довольно!
– Машенька! –
Но мне уже не хотелось оставаться и выслушивать весь этот цирк. Вместо того, чтобы вспомнить, что я взрослая самодостаточная девушка, которая умеет руководить своими эмоциями, я спешно натянула сапоги, набросила на плечи пальто и буквально вылетела прочь из квартиры, громко хлопнув за собой дверью.
Глава двадцать четвертая
На улице уже заметно похолодало, и я с шумом вдыхала ледяной воздух, надеясь на то, что он меня немного отрезвит и успокоит. Думала остаться в подъезде, но, осознав, что туда уже просочились запахи варева тетушки Варвары, предпочла выскочить на улицу и пробежала несколько десятков метров, прежде чем остановилась, напомнив себе – ещё заблужусь, в столице это возможно даже в родном квартале, где полжизни прожила, тем более, с моим-то ориентированием на местности.
Я нашла какую-то свободную скамейку, смела с неё снег, не обращая внимания на то, как острые иголочки кололи ладонь, устроилась и закрыла глаза, наслаждаясь холодом. Даже если заболею, какая уже разница? Мне нравилось вдыхать эту свободу и понимать, что в сегодняшнем дне кроме тетушки Варвары даже было что-то хорошее.
Только Алевтина Петровна это хорошее уверенно растоптала.
Разумеется, я не верила ни в какие черные дыры. Мне вообще казалось, что такой бред выслушать может только сумасшедшая. А я предпочитала считать себя адекватной девушкой, не ведущейся на всякий бред. Просто достало всё это, постоянная шумиха, перманентная двухнедельная ссора, тянувшаяся ещё с того злополучного выпуска "Хита сезона", что утвердил нас в статусе звезд и, кажется, почти разрушил наши отношения.
Мне стало интересно – а ведь Женя не рискнет убежать от своей матери, правда? Будет слушать всю ту ерунду, дождется, пока Алевтина Петровна и тетушка Варвара польют его какой-нибудь зеленой жижей, да? Ну так и грош ему цена, если этот трус даже блог мой почитать боится!
От злости я сжала руку в кулак, сгребая снег, и изо всех сил швырнула его вперед. Но импровизированная снежка пролетела всего несколько метров и смешалась с точно таким же снегом.
Вот и я смешаюсь с толпой, уйду отсюда и…
– Маша! Мари, ты тут? – оклик Жени, донесшийся откуда-то из подъездного проема, заставил меня вздрогнуть, но не подскочить.
Не пойду. Не пойду, пусть…
– Мари, чего не отзываешься? – он наконец-то обнаружил меня на скамейке и уверенным шагом направился сюда, игнорируя удивленные взгляды, бросаемые на него случайными прохожими. – Я понимаю, она довела тебя до белого каления, но зачем так-то? В холод?
Он тоже выскочил в одной куртке, без шарфа и шапки. Мама, наверное, выговор сделает, но я поймала себя на мысли, что Женя это для меня сделал.