Полюби меня такой. Книга 2

Климова Маргарита Аркадьевна

– Ты кончила? – задыхаясь интересуюсь.

– Немного не успела, – задыхается в ответ.

– Сейчас исправлю, – высвобождаю член, укладываю её на спину и ртом довожу до оргазма.

Отдышавшись, встаём, поправляем одежду и перемещаемся на кухню. Кофе после бурного секса – то что доктор прописал.

– Кричать не начнёшь? – с опаской смотрю на чашку в её руке.

– Нет, – делает глоток. – Сил нет.

– Пойдём в душ и спать? – поднимаюсь, беря направление в глубь квартиры.

– Пойдём. Только ты наверх, а я здесь, – останавливает меня.

– Я думал мы договорились, –

прижимаю её к стене.

– Я замужем, – опускает меня. – И пока я там, ты на два этажа выше.

– Надеюсь эту проблему ты решишь быстро? – рычу, склоняясь к лицу. – Я очень нетерпелив и жуткий собственник.

– Да. Я решу эту проблему быстро, – подталкивает меня к выходу. – Но пока не решу, не дави на меня.

Впиваюсь в губы, сжимаю ягодицы, приподнимая повыше. Если не остановлюсь, не уйду сегодня. Отстраняюсь. Короткий поцелуй, и несусь через две ступени наверх. Прыгаю от радости, как подросток, лишившийся девственности. В квартире тихо прохожу в свою комнату, заваливаюсь на кровать и с дебильной улыбкой пялюсь в потолок. Я добился её! Она моя! Это вам не русский петушок на палочке! Это американский бубль-гум!

От счастливых воспоминаний отвлекает входящий звонок. На экране высвечивается Хелена. Вот бабушки только не хватает.

– Да, бабуль, – снимаю вызов.

– Здравствуй, золотце, – радостно приветствует бабушка. – Как в холодной России?

– Всё хорошо, бабуль. Уже привык.

– С обновкой отца познакомился? – слегка передёргивает от такого обращения. – Много денег с него высосала?

– Она не сосёт с него денег, – пытаюсь опровергнуть предвзятое отношение. – Живут в дешёвой квартире, в спальном районе. Шмотки и брюллики не обнаружил. У Дарьи даже сын учится в институте и работает на складе, чтоб денег у матери не тянуть.

– А дочери? Эта русская шлюха, наверное, девок своих наряжает? – не отступает тяжёлая артиллерия.

– Не наряжает. Младшая ходит в бесплатную школу, а Маришка… – мечтательно закатываю глаза. – Маришка сыном занимается и помогает Дарье хозяйство вести. Так что ба, прекращай. Дарья тихая, домашняя женщина, вышедшая замуж за отца, а не за деньги. У них очень миленькая дочка Дина, и вполне воспитанные дети у Дарьи.

– Никак поддался внушению, Джей? Два дня, и ты под их дудку пляшешь? – наверное хватается за сердце.

– Ни под чью дудку я не пляшу, – огрызаюсь в трубку. – Всё ба, мне спать пора. Завтра на работу рано вставать. Ма поцелуй от меня. Пока.

Сбрасываю вызов, принимаю душ и забираюсь под одеяло. Я счастливый, американский придурок.

Глава 8

Марина

После очередной потасовки с Андреем, принимаю однозначное решение. Не хочу так жить! Не хочу, как мама, двадцать лет утешаться только любовью к детям! Хочу жить полной жизнью, получая любовь и внимание второй половинки! Хочу чувствовать себя счастливой! Хочу быть счастливой!

В танце всё встало на нужные места, а увидев Джейка, ещё и утрамбовалось покрепче. Я лежу на полу и жду, когда он накроет меня собой.

Секунды кажутся часами. Сгораю под его взглядом. Мечтаю сгореть в его руках. И горю от каждого прикосновения. Извиваюсь от каждого ожога его губ. Никогда не плавилась так в объятиях мужа. Никогда не буду плавиться так в объятиях других мужчин. Бешенный секс на грани истерии. Взрывной оргазм на грани сумасшествия. Его желание обладать мной полностью сносит крышу. Его член, требовательно вбивающийся, разрывает на до и после. Первый анальный опыт выворачивает до боли в груди, от невозможности дышать. Не могу представить другого мужчину там. Только ему готова отдаться полностью. Пусть заберёт. Пусть делает со мной всё что захочет. Я готова кончать только от его желания, от его голодного взгляда. Сошла с ума? Наверное…

Теперь, я готова перелистнуть страницу. Готова исправлять свои ошибки. Готова вернуть матери сына, которого, как оказалось, у меня никогда не было. Андрей всегда был только для себя.

Весь следующий день посвящаю сбору его вещей. К приходу мужа готова морально и физически. Тяжёлый разговор для меня, возможно, и для него. Но он необходим, для того, чтоб идти дальше. Без сожаления, без фальши. Громкое открытие двери, звон брошенных на тумбочку ключей, глухие шлепки от снятых и брошенных в угол кроссовок и дрожь в руках.

– Марин! Кормить собираешься! – крик из коридора. Ничего не меняется. Поест, поругается, хлопнет дверью и к друзьям. А может и не к друзьям вовсе.

– Андрей. Нам надо поговорить, – зову его в гостиную. Сердце бьётся, как пойманная птица. Скулы сводит от напряжения.

– Может сначала накормишь, прежде чем будешь мозги ебать? – недовольно интересуется, заходя в комнату.

– Мозги ебать больше не буду, – сжимаю кулаки, чтобы не повышать голос. – Мы расходимся. Я не хочу так жить и подаю на развод.

– Расходимся? – оторопелое лицо, минутное замешательство. – Если двоих что-то не устаивает, они сначала разговаривают, а потом на развод подают.

– Я разговариваю с тобой последние полтора года, – ещё сохраняю спокойствие. – Но ты меня не слышишь. Мне надоело разговаривать. Я приняла решение. Вещи твои собрала. Тебе лучше уйти сейчас.

– Надоело, значит! И что же тебя не устраивает?! – переходит на крик.

– Тебе не нужна семья! – не сдерживаю эмоций. – Тебя интересуют только друзья! Ты приходишь домой только пожрать и поругаться!

– Ты знала за кого выходишь замуж! – подскакивает ко мне, заставляя смотреть снизу-вверх.

– Я выходила замуж за нежного, заботливого парня, а потом он превратился в эгоистичного ублюдка!

– И этот эгоистичный ублюдок сейчас покажет тебе правду матку!

Удар в лицо ослепляет резкой болью. Отлетаю назад, падая спиной на журнальный столик. В ушах шумит, в глазах муть. Во рту чувствую металлический привкус. От шока и боли не могу пошевелиться. Не укладывается в голове, что муж поднял на меня руку. И этот удар не самое страшное, что меня ожидает. Я не успеваю осмыслить происходящее, когда он за ворот футболки стаскивает меня со стола. Следующий сгусток боли приходиться в солнечное сплетение, перекрывая дыхание, заполняя все внутренности вязким страхом.