Шрифт:
ГЛАВА 1
ОПАСНОЕ ЗНАКОМСТВО
Гамак мягко и плавно покачивался, усыпляя. Я спустила ногу, чтобы иногда отталкиваться от земли, закрыла глаза. Завтра улетать, но сегодня... сегодня еще можно было отдаться неге и покою.
Вообще-то позволить себе такой дорогой санаторий у моря — корпуса в виде флигелей замка, прямой выход на пляж, прекрасный сад и процедуры, какие только душа пожелает — я не могла. Эту поездку я чудом получила от клиники, где уже три года работала медсестрой. Главврач «расщедрился» — не выплатил премию,
Отдых прошел прекрасно. Даже сердце, измученное тяжелым разводом и постоянными претензиями бывшего мужа, как-то размякло, расслабилось, растаяло...
Мерно покачиваясь, я начала засыпать. Но вдруг что-то назойливо пощекотало мою руку. Не поднимая век, я поморщилась и дернула плечом...
— Это всего лишь жучок, — послышался вдруг незнакомый мужской голос, достаточно приятный. — Позвольте, я сниму его.
Я открыла глаза. Неизвестный мужчина сидел на корточках рядом с гамаком. Не дожидаясь разрешения, он улыбнулся, протянул руку и снял с моего плеча небольшого черного жучка — аккуратно, не прикоснувшись ко мне и не сдавив маленькое тельце насекомого. И выбросил его в кусты.
— Спасибо, пусть живет, — улыбнулась я в ответ. Мужчина, несомненно, нарушил мои личные границы. Но расслабленной, почти заснувшей, мне было не до обид и опасений.
Он кивнул.
— Как видите, просто жучок, а не какое-нибудь чудовище, — подмигнул он мне. И вдруг добавил: — Скажите, а вы могли бы полюбить чудовище?
Интересный вопрос, неожиданный. Я присмотрелась к собеседнику, неужели еще один искатель романтических приключений, каких немало ходит по санаторию? Пристает к девушкам, эпатирует неожиданными вопросами.
Он сидел на корточках, но было заметно, что мужчина довольно крупный. Белая рубашка с закатанными рукавами, расстегнутая аж на четыре пуговицы, не скрывала крепких мышц на руках и груди. Брюнет с пышной шапкой волос — густые, упругие, непослушные. Черты лица строгие, крупные и объемные. Густые брови, чуть нависающие, нос прямой. И черная густая щетина. Она слегка придавала его облику грубость, но выглядела мужественно. Мне даже понравился этот легкий налет брутальности.
Определить возраст было сложно. Явно старше меня, вероятно чуть за тридцать. Хотя мужчина казался одним из тех, кто уже в восемнадцать выглядит взрослым и мужественным, а в пятьдесят попробуй скажи сколько ему — тридцать или сорок. Человек без возраста.
Не спеша отвечать на странный вопрос, я потянулась и села в гамаке. Теперь я смотрела на него сверху и встретилась с вопросом в темно-серых глазах.
— Смотря что за чудовище, — наконец ответила я. — Во всех книгах чудовище на самом деле оказывается не чудовищем. Либо внутри у него прячется добрая и чуткая душа, либо он становится хорошим от того, что героиня его полюбила. Или чудовище изначально такое неоднозначное: не доброе и страшное... Но по-своему прекрасное. Как, например, драконы. Правда, их и чудовищами-то не назовешь...
Мужчина с уважением смотрел на меня, пока я рассуждала. Люблю фэнтези, ничего не могу с собой поделать. И сказка «Красавица и чудовище» мне всегда нравилась. Романтично, сильно. Жаль только в жизни
— И тем не менее, драконы — тоже чудовища, — неожиданно сказал мужчина, опустив глаза. Поднял с земли палочку и нарисовал на земле что-то отдаленно похожее на силуэт ящера. — Просто они красивые, сильные и могут летать, поэтому нравятся женщинам. Вот и пишут про них книги... А я о другом, — он снова внимательно посмотрел на меня, — я о настоящих чудовищах, которые не могут понравиться.
— Ну, если он адекватный, и душа у него добрая, то любое чудовище может понравиться, — парировала я.
— А если и душа не больно-то добрая, и с адекватностью не очень? — он лукаво наклонил голову, а я подумала, что ситуация становится все более и более странной. Сижу в гамаке и обсуждаю с незнакомым мужчиной вопросы не то романтические, не то философские...
— Тогда не знаю, — с легким раздражением ответила я. Что он в конце-концов пристал? Хочет завоевать мое внимание таким образом? — Вероятно, тогда ему нужно меняться в лучшую сторону, чтобы женщина его полюбила. Или подобрать такую, которой нравятся негодяи и чудовища.
— А ведь такие бывают, вы правы... — задумчиво ответил он. — А вы из таких?
— Нет, мне нравятся исключительно адекватные, надежные и приятные в общении мужчины, — ответила я, как отрезала.
Несколько секунд он молчал. Потом вдруг представился.
— Альберт, — серьезно, без улыбки. — Вы поужинаете со мной сегодня? Я буду адекватным и надежным, — в глазах опять появился вопрос.. Ну что ж... В конечном счете, он вполне вежлив, можно хотя бы представиться.
А имя у него интересное, Альберты почему-то ассоциировались у меня исключительно с принцами и прочими особами королевских кровей. И, конечно, все Альберты, именно так, с ударением на первый слог — в моем представлении были англичанами. Но этот явно русский, говорит совершенно без акцента. Или врет, выдумал себе интересное имя, чтобы девушек клеить...
— Очень приятно. Таисия, можно Тая, — ответила я. — Но от ужина вынуждена отказаться.
— Могу я узнать причину? — вежливо поинтересовался он, встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться с гамака. Не отказываться же? Я оперлась на его ладонь и встала. Кожа у него была... интересная. Вроде сильная рука, но приятно мягкая. И горячая, очень горячая. Мне всегда нравилось, когда у мужчины руки теплее, чем у меня. Большие, теплые руки... Как у Стасика... Когда он еще ухаживал за мной и не обижал. На глаза вдруг запросились слезы и захотелось согласиться на приглашение этого крупного и сильного мужчины с большими горячими руками.
— Ничего личного, — вместо этого вежливо улыбнулась я в ответ и убрала руку. И решила быть совершенно откровенной: — Вы недавно приехали — я еще ни разу вас не видела. И, вероятно, хотите завести знакомство... может быть, роман на время отпуска. А я завтра уезжаю. Значит, наше общение совершенно бесперспективно. А девушкой на одну ночь я никогда не была и не буду, — я подняла взгляд и посмотрела Альберту в глаза.
— Тогда я тоже уеду завтра, — ответил Альберт. — А сегодня хочу поужинать с вами. Я не позволю себе лишнего.