Полюби меня
Шрифт:
Не было у него вначале и никакой магии. Он стал обычным человеком — без второй ипостаси, без магии, без всего... Только острый ум остался при нем. Поэтому он лишь немного похандрил (весьма артистично и поставив всех в известность о своей депрессии) и принялся успешно помогать Альберту в бизнесе — муж здесь стал главой большой компьютерной корпорации.
Край же стал главой охраны в Альбертовом бизнесе. Но недолго пробыл в этой роли. Вскоре он вплотную занялся поисками Крайи вместе с Гордейном. К тому же он прочитал массу наших книг про волков-оборотней и пришел
И он нашел... Устроился работать в полицию, взялся за расследования кровавых убийств, в которых фигурировали укусы, похожие на волчьи. И так вышел на след местных собратьев.
А потом был долгий путь приручения диких сородичей. Наши волки-оборотни оказались далеко не такими цивилизованными и благородными, как их предки из другого мира. Охотиться на людей они считали своим неотъемлемым правом, и Краю стоило больших усилий внушить им, что это недопустимо. Но Край — это Край. Он стал вожаком волков-оборотней Земли, как они говорят, «главным альфой», привил им новые нравы, научил жить в гармонии с людьми и окружающим миром.
А еще он нашел себе волчицу. Не знаю уж, истинная ли они пара, но с тех пор как Край встретил молодую волчицу Энни из Америки, присланную на обучение магии к «вождю Краю» они почти не расставались. Край холил и лелеял молодую «самку», носил на руках и водил на охоту в дикие леса.
А вот Крайю найти никак не получалось... Гордейн был лишен магической силы, и ментальный зов посылали мы с Альбертом. Но понимали, что давно ушедшая Крайя может не откликнуться на него, счесть ловушкой или просто не поверить. Поэтому к концу первого года мы почти отчаялись.
К тому же рожала я в Туапре — все же маги должны рождаться в магическом мире. Да и магическая медицина сильнее обычной. А потом еще несколько месяцев мы с Альбертом провели там с нашим новорожденным, темноглазым Александром.
А вот когда вернулись пожить на Земле — сыну как раз исполнилось восемь месяцев — охрана нашего особняка неожиданно задержала молодую черноволосую женщину, которая кричала «Где он! Пропустите меня немедленно! Я хочу видеть принца!». Я сразу обо всем догадалась, и велела начальнику охраны, с усмешкой доложившему мне, что пришла какая-то сумасшедшая, привести ее ко мне.
— Где он?! — не здороваясь, спросила Крайя, нагло проскочила мимо меня в дом и побежала вверх по лестнице с криками «Гордейн, принц мой, где ты!?». Все еще слабый и худой, Гордейн выбежал из комнаты, и экспрессивная дама кинулась ему на шею.
— Ты жив! Ты жив! Ты пришел за мной! Я всегда знала, что твоя любовь истинна!
И я не нашла ничего лучше, чем прижать к груди сына и уйти. Когда любящие сердца встречаются после тысячелетней разлуки, им нужно дать время побыть вдвоем. Много времени. Почти вечность.
Не знаю уж, что изменило появление Крайи, но после этого к Гордейну начала возвращаться магия. А вместе с ней — вторая ипостась. Сначала он обращался небольшой бескрылой ящерицей размером с наших варанов. Потом — более
— Гордейн! — я высунулась в окно. — Поздравляю!
Золотой дракон на полянке величественно изогнул шею и посмотрел на меня светлыми глазами.
— Благодарю, — произнес веселый голос у меня в голове. И в этот момент Сашка снова дернул меня за платье.
— Мама! Здолово, да?! Тепель я и на дяде Голдейне кататься буду!
Я рассмеялась. Сына хлебом не корми, дай покататься на драконе — в основном на собственном отце, который полюбил оборачиваться огромным черным драконом. Впрочем... должна признаться, я и сама испытывала восторг, когда садилась на шею любимого, и ветер развевал волосы в поднебесье. А маленький мальчик, которого я прижимала к груди, просто визжал от счастья.
— Думаю, дядя Гордейн с радостью тебя покатает, — ответила я. И добавила с нотками строгости: — Но только, когда вернемся в Киркас. Ты ведь помнишь, что в этом мире нельзя летать на драконе? Помнишь, что нехорошо пугать людей?
— Помню, помню... — погрустнел Сашка, но тут же опять улыбнулся и посмотрел на меня снизу вверх. — А смотли еще, как я могу!
Сын отпустил мою руку, встал посреди кухни, и на его месте закрутился небольшой черный вихрь. Мгновение — и вместо мальчика стоит черный с белыми крестообразными полосками на плече паук размером с пятилетнего ребенка. Я испуганно вздохнула. Чуть ли не каждый день вижу, как кто-нибудь перекидывается. Альберт, Край, Крайя... Гордейн, в конце концов. Но не мой пятилетний сын! К этому еще нужно привыкнуть...
Конечно, я знала, что где-то в пять лет он и начнет превращаться в паука. Но не ждала этого прямо сейчас. И попробуй теперь уговори его не обращаться в людных местах. Заиграется и сам собой превратится, а люди вокруг попадают в обморок.
Но радоваться первым обращениям нужно, как и первым шагам малыша. Я улыбнулась, подошла и погладила паука по голове.
— Очень здорово! — сказала я. — Ты очень красивый паучок! Давай, Сашка, обращайся обратно... Нужно рассказать папе.
Снова черный вихрь — и Сашка стоит, лукаво улыбается мне.
— Мама, а дяде Клаю можно рассказать? И тёте Клайе, и дяде Голдейну?
— Конечно, — я беру его за руку. — Только не обращайся при дедушке, ладно? Ты же не хочешь, чтобы дедушка испугался, когда его внук превратится в паука?
За все эти годы мы так и не рассказали моему папе про другой мир и оборотней. Я не решилась. Слишком счастливым и беззаботным он был, когда рядом с ним семья: любимые дочь и внук, да прекрасный зять. И сейчас у меня внутри забилась тревога. Это нужно сделать в ближайшее время. Особенно, если мы хотим забрать его собой в Киркас, когда срок работы портала закончится.