Полюби во мне тьму
Шрифт:
Танцовщицы сложились в глубоком поклоне и, не разгибаясь, попятились к темнеющему в глубине залы провалу. Барабанщики исчезли следом. В воцарившейся тишине было слышно, как шелестит потревоженный сквозняком пепел.
Где-то недалеко рванул очередной вулкан, и по сотрясающимся стенам залы поползли глубокие трещины. Проступившая через них лава окрасила ломанные линии густо-алым цветом, но уже через мгновение остыла, вновь сделав каменную облицовку цельной.
Темный Владыка спустился с тронного возвышения и, сделав знак Советнику по Черным Делам, направился в свои покои. Услышав, как за тем затворилась дверь, произнес:
– Передай
– Согласен. Не стоит вмешиваться в проклятие. Трудности демона только закаляют.
Владыка, сложив руки за спиной, подошел к окну, вырубленному в скале. Через него можно было наблюдать, как в вулканическом озере, заключенном в тесные стены жерла, беснуется лава. Красные сполохи то и дело освещали фигуру правителя Обратной Стороны.
Огромные рога, венчающие его голову, были тем самым непременным атрибутом власти, что и ослепительный нимб у Светлого Владыки. Чем выше находился демон на местной иерархической лестнице, тем крупнее должны были быть у него рога и мощнее проскакивающая между ними в минуты ярости искра, поэтому с размерами Властителя Тьмы не мог сравниться ни один из живущих в его владениях. Количество ремней только усиливало значение демона, и одежда правителя Обратной Стороны сплошь состояла из важного доказательства могущества.
Вспомнив, что Советник по Черным Делам еще находится в комнате, Темный Владыка сделал движение кистью, означающее «свободен», и вновь углубился в созерцание.
Через некоторое время в комнату вошел слуга из низших демонов. Он помог разоблачиться и снять с головы тяжелые рога.
Повертев шеей до хруста, Темный Владыка блаженно улыбнулся.
«Власть нелегка», – подумал он, запахивая легкий халат.
Властитель Тьмы помнил то время, когда обладающие крыльями существа, живущие за Порогом, разделились. Каждая из сторон, ненавидя другую и нежелая быть похожей, придумала свои отличительные знаки, которые за тысячелетия до такой степени стали привычны, что уже невозможно было представить демона без рогов, а ангела без светящегося обруча, парящего над головой. Истинные рога наблюдались лишь у чертей, которые, несмотря на ум и изворотливость, приравнивались к животным, и на тех же правах жили в домах у демонов.
Черный цвет перьев пестовался годами, и то, что когда-то считалось неприемлемым у белокрылых, стало обыденным для обитателей Обратной Стороны. Решение, обладать ли демону хвостом, оставляли на его личное усмотрение. Мода на этот демонический атрибут то накатывала, то убывала, а порой доходила и до абсурда, если судить по тому, какой неожиданной длины позволяла отрастить хвост магия. О разнообразных стрижках волосяного кончика и вспоминать не хотелось.
Отправляя Краза к Порогу, Темный Владыка предусмотрительно посоветовал ему не заморачиваться с рогами и хвостом: «Нечего возбуждать ехидных заоблачников с их вечными обещаниями дать по рогам». На самом деле, он посочувствовал своему верному другу и помощнику, которого, за неимением детей, прочил в наследники. Мотаться десятилетиями по Той Стороне, обремененным демоническими знаками отличия, не стоило. Возни с ремнями хватило бы за глаза.
Приблизившись к нише, где стояли вазы с человеческими душами, Темный Владыка выбрал любимую. Опустившись на широкое ложе, заправленное кроваво-красными простынями, он осторожно,
Дивный по чистоте голос полился из глубины сосуда. Переходы и переливы плавной мелодии выводились так чисто, что у демона сжалось истерзанное безответной любовью сердце.
«Как только Кразмион вернется, мы разыщем белокрылого говнюка, что выстрел в меня. Пора положить конец мучениям и выяснить, кто же та женщина, от любви к которой я подыхаю».
Когда Светлый Владыка прибыл с переговорами на Обратную Сторону, демонический правитель едва сдержался, чтобы не поставить условием сделки не открытие портала в Красных горах, а ответ на мучивший его вопрос. И только нежелание вызвать злорадство у заоблачников остановило Темного правителя.
«Сами найдем. Вот Краз вернется, и найдем».
А душа все пела и пела.
***
Кразимион стоял перед темным замком лендлорда и в задумчивости потирал шею.
«Кто же знал, что подложенный болт возымеет такое действие?»
Он ясно помнил события того рокового дня. Замерев за спинкой кресла, демон видел, с какой яростью глава карательного отряда ворвался в кабинет Пхулия, и как с лица толстяка, ожидающего известий об аресте соперника, медленно сползла улыбка.
– Вы что, изволите издеваться над королем? – кричал полномочный посланник, опершись кулаками о стол и сверля взглядом вжимающегося в кресло доносчика. – Кроме детских вещей и всякой домашней утвари в сундуках ничего не обнаружилось!
«Ай да малышка! – присвистнул тогда демон, наблюдая, как на лице лендлорда меняются краски. – Смышленая. Нашла чем заполнить пустые сундуки!»
– А за обшивкой осмотрели? – еще тешил себя надеждой Пхулий.
Невидимый Кразимион щелкнул пальцем по бумагам на столе, где оставил арбалетный болт, и тот тут же выкатился, упав к ногам гвардейца.
– А это что? Знакомое оперение… – пробормотал воин, беря болт в руки, и уже в ужасе поднял глаза на побледневшего Пхулия. – Не таким ли убили принца?
Капитан гвардейцев свое дело знал: в замке не осталось ни одного помещения, где бы дознаватели не провели осмотр и не обстучали стены. Даже сам Краз не ожидал, как много тайн они хранили. Итог дознания – Пхулий Невоздержанный был признан заговорщиком, организовавшим убийство наследника, и в цепях препровожден в столицу.
Вскоре после благополучного отбытия семейства Рондвилл восвояси, в крепости появились королевские исполнители, и теперь все обитатели замка стояли за его внешними стенами, прижимая к груди узелки с личными пожитками – это все, что им позволили вынести из перешедшего в собственность монарха имущества.
– Пойдем со мной, – рядом с поникшей Магдой переминался с ноги на ногу один из конюхов. Кразимион не раз наблюдал за тем, как умело мужчина дрессирует молодых жеребцов. – У меня есть руки, мы не пропадем.
Кухарка с тоской посмотрела на замок, чьи очертания серебрил лунный свет.
– Я… – сглотнула она, возвращая неслущающийся голос. – Я не знаю…
– Что тебя здесь держит? Лендлорда нет, работы нет, жить негде, – горячо перечислял конюх. – Смотри, все уже ушли.
Магда опустила голову, и демон заметил, как блеснули слезы в ее глазах.
– Иди, – шепнул он, наклоняясь к ее уху. Кухарка выдохнула и резко повернулась, пытаясь найти того, кто с ней говорит. – Иди, я тебя отпускаю.