Полюбить Дракона
Шрифт:
— А ты знаешь, что я вдруг вспомнил, — произнес он, отступая от Андреаса, уже заносящего вооруженную руку. — Что звезды, отданные от чистого сердца, прорастают тысячами снова.
«И тогда нещадно жжет кожу. Это сотни, тысячи мелких звезд зажигаются и тянут друг к другу белые лучи сквозь мрак старых грехов…»
— И мы, Звездные, можем снова стать драконами, стоит только захотеть. По-настоящему. И пожертвовать всем.
— Так что же ты тянешь? — насмешливо произнес Андреас. — Стань! Ты же всегда считал, что стать драконом может только лучший. Так докажи
В брызнувшем взрывами звездном свете его узкий клинок ослепительно блеснул раскаленным добела лучом. Он со звоном опустился на того, кто миг назад был просто человеком, и кого теперь проросшая магия взорвала, уничтожила, разломав на куски — и собрав заново, но в виде черного крылатого зверя, дракона с разукрашенной звездами чешуей.
Итан кричал — от боли и от невероятного усилия, что сделал над собой, — и Андреас не устоял на дрожащем под ногами полу. Рывком магии его откинуло и подбросило вверх. Он упал, и его переломленный, поверженный меч задребезжал по камням рядом с ним.
— Что ж ты больше не смеешься? — проревел Дракон, раскрывая широкие черные крылья над испуганным поверженным человеком. — Может, завидуешь мне? Хочешь так же разорвать свои цепи? Но у тебя, слизня, не хватит духу и желания. Ты пересчитал все звезды на моей шкуре? Каждая звезда — это звено цепи. Попробуешь разорвать всю цепь?
Андреас молчал; ненавидящим взглядом он смотрел на одну из звезд, самую огромную, сияющую напротив сердца Итана. Никакой чешуи, никакой защиты, только пульсирующий белый свет. И если взять меч, пусть даже сломанный, и направить, просто направить его в этот свет, то страшный зверь в броске сделает все сам.
Но дракон, казалось, услышал его мысли, или разгадал, прочел, выписавшиеся на лице. Глаза его побагровели от гнева, страшная когтистая лапа выбила меч из-под тянущейся к нему руки.
— Я все понял, — прорычал Итан. — Ты можешь смеяться, Звездный, но я понял, что держало меня в теле человека. Ложь. Попробуй ответить хоть на один свой вопрос правдиво, попробуй найти в себе хоть что-то настоящее — и ты найдешь в себе силы стать драконом. А теперь встань и найди в себе мужество, чтобы обернуться ко мне спиной и уйти! Не искушай меня; ибо я очень хочу убить тебя…
Глава 12. Корона для достойного
Андреас, изгнанный из грота Итана, пробирался меж скалами, как побитая собака. Разве что хвост не поджал — но и то, потому что хвоста у него не было. В страхе он много раз оглядывался назад, но нет, Итан сдержал слово — не преследовал его, и оттого Андреас смеялся испуганно и злобно, сам себя подбадривая звуками своего голоса в каменистой пустыне.
Оставшись один, он вдруг остро осознал свою слабость, и понял, что опереться ему не на кого…Ну, разве что на Ирментруду Ирину, оставленную у князя? Правда, и та могла затаить на него зло. Князь ее отдавал — Андреас не взял. И она наверняка тоже испытала ощущение ненужности и одиночества, как сейчас он. Доверится ли она ему? НА ее месте Андреас бы больше не поверил.
Но больше взывать было не к кому, и Андреас решился на отчаянный шаг. Подобно Итану, он решил вырвать звезду, самую маленькую, чтобы ее магией дозваться Ирину.
Забившись в самый темный и маленький грот, Андреас, поскуливая от страха, разделся и стал оглядывать себя. Звезды мерцали искрами на его реках, расцветали мелким пятнами на плечах и груди, на животе крупными гроздьями распускались. Но стоило Андреасу прижать к коже нож, как самая крохотная звезда наливалась нестерпимой болью и пульсировала так отчаянно, словно это было его перепуганное сердце, которое он собирался вырезать
Андреас рыдал, обливаясь слезами и соплями, когда его нож все же подцепил, поймал одну искорку, и вывернул ее, а вслед за нею потянулись лучи, режущие его плоть, как струны.
«Как же много сил у Итана, — повторял про себя Андреаса, кромсая в истерике звездные лучи, чтобы эта боль скорее закончилась. — Как много!»
С горем пополам он добыл эту звезду и потом долго, долго лежал, скрючившись, в холодных камнях, зажав драгоценную добычу в кулаке, отходя от пережитой пытки и привыкая к ощущению пустоты на месте магического маленького светила.
Ощущения эти странным образом его изменили. Совсем немного, но изменили. Андреас вдруг поняло, что сила, которую он считал у Итана, на самом деле была его слабостью. Что-то припомнилось о самопожертвовании и бескорыстии. О гордости и чести. Захотелось встать во весь рост и перестать корчиться в страхе. Но эти мысли были очень нестойки, и желание поквитаться с жестоким миром вскоре унесло их, как дуновение ветра уносит пушинку.
— Ирментруда Ирина, — стискивая холодную колкую звезду потными липкими пальцами, шептал в темноте Андреас, — услышь меня! Ирина, я к тебе взываю! Ты моя последняя надежда! Услышь…
Его голос, полный тоски и отчаяния, пронесся над каменистой пустыней и над морем, от него задрожали цветы в гроте, где спала Ирина, объевшаяся экзотических фруктов и перепачканная до ушей сладким соком, и та вздрогнула и проснулась, услыхав знакомый голос, пронесшийся над зеленью и цветами.
— Андреас?! — не веря ушам своим, вскричала она, подскочив на ноги. — Это ты?! Но как это возможно? Итан снова тебе звезду дал?!
Она припомнила трагедию, развернувшуюся совсем недавно перед ее глазами, и губы ее гневно изогнулись.
— Никогда, — шипела она, — ни за что я ему служить больше не буду! Так и передай ему! После того, как он подарил звезду этой дряни! После того, как он расстелился перед ней, словно тряпка! Я слышала все слова, что он говорил ей! Я видела, как он трепетал и склонялся перед нею! Он пытался выпросить у нее то же самое, что и Эван — ласку и любовь! Старый дурак с прокисшими мозгами… какое же ничтожество!
— Не он мне дал звезду, — с отчаянием воскликнул Андреас, перебив Ирину. — Разве ты не видишь?! Я сам добыл ее, с кровью и болью, из своей кожи!