Полюбить врага
Шрифт:
Анни жалела, что Мигеля в эту минуту не было с ними. Позавтракав, она пошла искать Лучию, чтобы спросить, не хочет ли та закончить с благодарственными письмами за присланные подарки. Анни помогала ей писать их и добросовестно надписывала конверты. Обоим девушкам хорошо работалось вместе, и Анни радовалась тому, что узнает Лучию все ближе. Она направилась к кабинету Мигеля и, подойдя к дверям, услышала, как брат и сестра опять громко спорят друг с другом.
Анни остановилась, не решаясь войти, она не понимала, о чем идет речь, так как спор шел на испанском языке, но было ясно, что оба
Внезапно дверь распахнулась, и из нее вылетел Мигель Донварес. Заметив, что Анни сидит у дверей, он остановился, сверкая на нее своими темными глазами.
— Подслушиваешь? — почти прошипел он. Анни встала и шагнула к нему.
— Ты прекрасно знаешь, что я не понимаю по-испански, можешь орать до хрипоты — я не пойму ни одного слова.
Он немного поостыл.
— Ты никогда не учила иностранный язык?
— Я знаю немного немецкий и пару фраз по-испански.
— Ты, наверное, ожидаешь, что в любой стране все должны говорить по-английски? Что за высокомерные у англичан манеры!
— Избавь меня от еще одной лекции об англичанах и их манерах. Ты окончил разговор с сестрой?
— Мне до чертей надоела эта упрямая ослица. — Его сердитое лицо выражало презрение. — Она в кабинете. Извини, я должен ехать.
Он быстро пересек прихожую, входная дверь захлопнулась за ним, и звук этот эхом отозвался у Анни в груди. Ей показалось, что он захлопнул дверь в свое сердце.
Она вошла в кабинет.
— Все в порядке, Лучия?
Лучия, отвернувшись, стояла у окна, глядя в сад. Когда она повернулась, Анни заметила, как девушка напряжена, а на ее щеках следы слез.
— Со мной все хорошо, но мой брат сведет меня с ума. Буквально за день до свадьбы он все еще считает, что мне следует обдумать вопрос о браке. Дело в том, что я попросила выдать мне некоторую сумму перед свадьбой, а он взбесился, решив, что на это меня уговорил Тони, и все началось сначала.
— О Господи! — сказала Анни, садясь за стол, за которым она надписывала конверты. — Будет ли этому когда-нибудь конец?
— Мигель пользуется моим бесправным положением, как последний негодяй. — Лучия оторвалась от окна и села за письменный стол напротив Анни, ее лицо было кислым и несчастным.
— Зачем вы унижались и просили у него деньги? Такие люди, как ваш брат, любят показывать свою власть.
— Когда он в первый раз сказал, что не даст мне денег, я не очень огорчилась. Раньше мне было на это наплевать. Теперь я увидела квартиру Тони, она очень маленькая. Некоторое время после свадьбы нам там будет прекрасно, но я хочу приобрести свой собственный дом. Хороший просторный дом, где могли бы расти мои дети. Мы не можем ждать годы и ютиться в двух комнатушках до тех пор, пока Тони не накопит деньги на дом. Это бесчеловечно! Мигель должен отдать мои деньги, но вы слышали, как он отреагировал на мою просьбу?
Анни откинулась на стуле
— Вы обсуждали этот вопрос с Тони?
— Нет, я хотела сделать ему сюрприз. Но Мигель ответил отказом! Он не имеет права лишать меня счастья и нормальной человеческой жизни.
Анни удержалась от замечания, только взяла ручку и взглянула на следующий адрес из списка лежащего перед ней. Настроение у нее упало, она-то думала, что Мигель гораздо добрее и не станет так мучить близкого ему человека, что все его разговоры о том, что он не даст денег, — простая бравада, а оказывается, он не только скуп, но и бессердечен.
Она решила поговорить с ним.
Все эти дни Мигель будто нарочно избегал ее. Он уходил до того, как она спускалась к завтраку, и возвращался только к ужину. После ужина он немедленно удалялся для работы в свой кабинет.
Приехал Тони. До свадьбы оставались считанные дни. Он и Лучия снова побывали в соборе, сделали самые последние покупки и теперь не разлучались. Анни все свое свободное время проводила с сеньорой Донварес в гостиной, в своей комнате с книгой или гуляя по окрестностям, считая часы в ожидании свадьбы. Все, что она могла сделать, было сделано. На следующий день после свадьбы она должна улететь в Лондон. Мигель больше не искал с ней встреч, и она сама старалась не попадаться ему на глаза.
Проводя все свои вечера в одиночестве, она мысленно уносилась домой, в Лондон, соглашаясь с высказыванием, что как в гостях ни хорошо, а дома лучше. Вероятно, если она с головой окунется в работу, ей удастся забыть самовлюбленного испанца, сумевшего занять такое место в ее жизни.
Почему раньше он не давал ей проходу, а теперь, когда свободен, не обращает на нее внимания? Он что, так занят, что забыл, где находится ее комната?
Гранада благоухала ароматами лета. Цветы, покрывшие пестрым ковром близлежащие холмы, доносили свой аромат до города, нежный запах смешивался с ароматом роз, которые цвели повсюду. Буйные краски разнообразных цветов и вьющихся декоративных растений, растущих только в жарких странах, смягчали контуры домов и придавали яркость белым домам под терракотовыми крышами.
Накануне свадьбы Анни вышла прогуляться после ужина в саду после бесконечной беседы с сеньорой Донварес в гостиной. Она любила теплые, душистые вечера, блики заходящего солнца на окнах домов, стоящих на противоположном холме. Огни в городе зажигались позже, когда совсем темнело. Сейчас перед ней была мирная картина раннего вечера.
Анни прислонилась к стене беседки, наслаждаясь сумерками и негромко мурлыча популярную песенку. Вдруг она услышала хруст гравия на дорожке и насторожилась. Мигель Донварес?
Когда на дорожке показался Тони, ей с трудом удалось сдержать разочарование. Она любила Тони как брата и всегда рада была видеть его, но сейчас не он занимал ее мысли. Насвистывая, Тони подошел к ней и сел на скамеечку рядом. Закинув ногу на ногу, он щелкнул зажигалкой и затянулся сигаретой.
— Ты не возражаешь, если я нарушу твое одиночество? — спросил он беспечно, разгоняя дым рукой.
— Конечно. Вдвоем любоваться красивым видом гораздо интереснее. Честно сказать, я здесь немного заскучала.