Полюблю до гроба
Шрифт:
– Серьги с круглыми изумрудами… – перечисляла потерпевшая, – еще одни серьги с бриллиантами, в форме веточки с тремя лепестками и цветком… два кольца с сапфирами, одно – с крупным бриллиантом… аметистовая брошь…
– Извините, не успел записать, – перебил ее милиционер. – Повторите, пожалуйста!
– Так… – Инна Васильевна задумалась. – Серьги с сапфирами, еще одни серьги с изумрудами в форме веточки с тремя лепестками и цветком… два кольца с бриллиантами, одно – с большим
– Извините, потерпевшая! – перебил ее милиционер. – Но прошлый раз вы говорили иначе!
– Я нервничаю! – воскликнула Инна Васильевна, и на глазах у нее выступили слезы. – Я переживаю, меня только что обокрали! А тут еще вы меня сбиваете! Ну да, конечно, я перепутала. Серьги с сапфирами в форме веточки…
Вдруг на пороге кухни появился крупный мрачный мужчина. Уставившись на Инну Васильевну, он проговорил:
– Инна, какие сапфиры? Какие бриллианты?
– А вы кто? – спросил вошедшего милиционер.
– Муж мой, Сергей Петрович! – ответила за него потерпевшая, и глаза ее забегали.
– Ага! – оживился милиционер. – Присаживайтесь, потерпевший. Мы тут с вашей женой составляем список пропавших драгоценностей, так у нас кое-что не совпадает. Может быть, вы нам поможете?
– Драгоценностей? – переспросил муж. – Да у нее в жизни не было никаких драгоценностей!
– Как же, а соседи говорят, что ваша жена всегда была, извиняюсь, с ног до головы обвешена драгоценностями…
– Какими драгоценностями! – отмахнулся Иванов. – Бижутерию она покупала! Любит все блестящее, как сорока! Обвешается вечно стекляшками и ходит довольная… откуда у нас деньги на настоящие драгоценности? Мы за эту квартиру двадцать лет будем расплачиваться! Все в долгах как в шелках…
– Но вы же работаете в крупной коммерческой фирме, ездите на дорогой машине?..
– Так я в этой фирме шофером работаю, на этой самой машине главного бухгалтера вожу, и машина, само собой, не моя, а хозяйская! А возле дома я ее держу, чтобы утром время не терять…
– Понятно! – проговорил милиционер, отложив список «драгоценностей». – Значит, вот какая картина вырисовывается! Ваша супруга от большого ума убедила соседей, что вы богатые люди, что у нее полно драгоценностей, мехов и прочих дорогих вещей. Возможно, кто-то из соседей и навел на вас грабителей. Хотя, возможно, соседи здесь ни при чем, какой-то случайный человек слышал эти разговоры и сделал из них выводы… во всяком случае, Инна Васильевна своим поведением спровоцировала преступление.
– Ну, ты и дура! – в сердцах выпалил муж.
Однако, хотя ценность украденного оказалась сильно преувеличенной, факт квартирной кражи оставался, дело было заведено, и милиция занялась расследованием.
Как выяснилось, в это самое время пенсионерка с третьего этажа выгуливала своего пекинеса. Ее допросили, и она после недолгих размышлений вспомнила, что в указанное время около дома стоял незнакомый черный автомобиль.
– Такой, знаете, большой, на высоких колесах…
– Джип, что ли? – уточнил милиционер.
– Во-во, джип!
Правда, показания хозяйки пекинеса тут же опровергла местная дворничиха.
Она сказала, что джип возле дома действительно стоял, но только вовсе не черный, а, наоборот, красный.
– Как же красный… – неуверенно возразила пенсионерка, – а мне помнится, что черный…
– А вам, Полина Сидоровна, вечно кажется! – перебила ее дворничиха. – Вам вот прошлый раз показалось, что к Катерине из шестнадцатой квартиры любовник ходит, а это оказался брат двоюродный! Некрасиво тогда получилось!
– Ну, может, я и ошибаюсь… – вздохнула Полина Сидоровна, – возраст все-таки… пенсию зря не дают…
А наблюдательная дворничиха еще добавила, что из красной машины вышли два человека: один – маленького роста и бородатый, а второй – высокий и смуглый, скорее всего, лицо кавказской национальности, как говорили в советские времена.
– А номер той красной машины вы случайно не запомнили? – с надеждой спросил милиционер.
– Нет, вот номера не запомнила! – со вздохом призналась дворничиха. – Номер оттуда, где я мела, не был виден, а подойти поближе я не догадалась…
– Так что согласно показаниям свидетельницы Хомяковой это ограбление никак не подходит под нашу серию, – закончил свой разговор Бахчинян.
– А моя интуиция… – включился в разговор молчавший до того Творогов.
– Да отстань ты, Творогов, со своей интуицией! – повысил голос Ашот. – Нам и с шестью кражами не разобраться, а ты норовишь седьмую подсуропить! Что тебе – мало?
– Постой, Ашотик! – перебила я Бахчиняна. – Какую ты сейчас фамилию назвал?
– Какую фамилию? – удивленно переспросил он. – Лешину фамилию… Творогов… а что – ты его фамилию забыла? Вот что значит – долго с нами не виделась!
– Да не болтай глупостей, ваши фамилии я уж как-нибудь помню! Хоть посреди ночи разбуди… А ты перед этим назвал фамилию свидетельницы. Мне послышалось, или она Хомякова?
– Ну да, фамилия той бдительной дворничихи Хомякова, – подтвердил Ашот. – А что такое? Ее, кстати, оттуда уже уволили. Вроде бы за пьянство…