Полюс капитана Скотта
Шрифт:
— Никаких запретов! — шутя, запротестовал Аткинсон. — Я недавно загорелся идеей купить здесь небольшой участок под антарктическую виллу.
— Лучше создайте здесь ферму по разведению пингвинов, — посоветовал ему Эванс. — Экономически это очень перспективно. А мы с Бауэрсом создадим агентство по распродаже земельных участков.
— И… айсбергов, — уточнил «истопник».
Пока их спутники согревали хижину и готовили ужин, Скотт и Аткинсон прошлись по «набережной» и осмотрели берега небольшого заледенелого озерца. Несмотря на то что свирепствовал тридцатипятиградусный мороз и со
Только утром, когда настала пора возвращаться на базу, они внимательно осмотрели все запасы провизии и инструментов, которые в беспорядке были сложены в самой хижине, ее пристройках и даже в сугробах поблизости. Шеклтон уже не раз поражал Скотта своей бесхозяйственностью, и знакомство с его хижиной на мысе Ройдс мнение о нем не изменило. Приказав как можно быстрее навести в домике порядок, Скотт поинтересовался у Бауэрса, выступавшего в роли главного ревизора, что он может сказать о находящемся здесь провианте.
— Основные запасы, — охотно отозвался тот, стоя с блокнотом в руках, — состоят из довольно большого количества муки и коровьего масла. Есть некоторое количество мясных и рыбных консервов, шоколада и какао. Обнаружено несколько бочонков с керосином и мешок с кожей, вполне пригодной для пошива и ремонта обуви. Если не лениться и пополнять запасы свежего мяса охотничьей дичью, наша группа могла бы спокойно провести здесь около года. Кстати, я обнаружил здесь пять англиканских молитвенников, сэр.
Скотт задумчиво осмотрел штабеля ящиков, мешков и бочонков.
— Возможно, для кого-то эта хижина с ее запасами и в самом деле станет «аварийной», а значит, спасительной. Но с собой мы возьмем только пять молитвенников, поскольку все церковные книги по нашему недосмотру уплыли на борту «Терра Новы», и три куска кожи, которые нам, несомненно, пригодятся. Все, наведите после себя порядок, дверь надежно закройте, и уходим. Вы, Бауэрс, составьте записку от моего имени, в которой укажите, когда и в каком составе здесь побывала наша группа. Для кого-то из полярников она станет согревающим душу посланием предшественников, голосом из прошлого, из Британии.
Хижина уже давно скрылась за скальным массивом, когда Уилсон неожиданно произнес:
— Могу я поинтересоваться, сэр, в чем заключался смысл этой нашей экспедиции на мыс Ройдс?
— Чем она вам не понравилась, доктор? — спокойно отреагировал Скотт.
— Нет, сама по себе она была хоть и непродуктивной, но увлекательной. Но почему бы нам не использовать это время и усилия для того, чтобы продвигаться в сторону полюса? Например, почему бы не создать ледовые хижины у основных наших лагерей вдоль Южного тракта, чтобы потом, во время великого похода к полюсу, устраивать свои ночевки с таким
— Кстати, к наступлению сезона мы уже могли бы находиться в «иглу-лагере», где-то в районе восьмидесятого градуса широты, — добавил Аткинсон, — которого в подготовительный период мы так и не достигли.
Скотт с минуту молча шел рядом с «колесницей Дэя», но похоже было, что размышлял он в эти минуты о чем-то своем, совершенно далеком от «хижины Шеклтона» и мыса Ройдс.
— Не волнуйтесь, господа полярные странники, — наконец произнес он, когда группа преодолела горную гряду и вышла к заснеженной приморской низине, — рано или поздно мы достигнем полюса. Невозможно изменить того, что предначертано судьбой.
— Вот только знать бы, что же нам на самом деле предначертано, — проворчал Уилсон.
— Во-первых, мы испытали «колесницу Дэя», — вступился за капитана Бауэрс. — Во-вторых, навестили «хижину Шеклтона», подготовив ее к визиту наших последователей.
— И все же, прежде всего, — стоял на своем Уилсон, — наши помыслы и усилия должны быть связаны с Южным полярным трактом, с походом к полюсу. Если говорить правду, я не уверен, что в эти минуты Амундсен не рвется на своих собачьих упряжках к нашей с вами заветной мечте.
22
В конце июля, когда в далекой, облагодетельствованной зеленью садов и лужаек Англии блаженствовало нежаркое североатлантическое лето, здесь, на антарктическом мысе Эванса, полярные скитальцы с ностальгической радостью воспринимали первые признаки завершения долгой полярной ночи. «Свет быстро прибывает, — со щемящей радостью в душе уведомлял мир своими дневниковыми записями Скотт. — Сегодня (среда, 26 июля) в полдень было очень красиво: воздух совершенно ясный и все детали „Западных гор“ и световые контрасты проступают, словно под безгранично нежной кистью». А днем позже: «Тихо. Небо розовеет. Свет на глазах прибывает. Мы никогда не изводились тоской, однако приближение ясных дней вызывает у нас прямо-таки праздничное настроение».
Поскольку в полярную зимнюю ночь санные экспедиции стали невозможными, да и лыжные экскурсии тоже были сведены до минимума, Скотт попытался превратить базу в своеобразный университет, в котором каждый из специалистов обязан был поделиться своими знаниями, опытом и практическими навыками. Метеоролог Симпсон неожиданно блеснул своими ораторскими способностями во время обстоятельной лекции: «Короны, ореолы, радуги и южные сияния»; а Райт вовлек научную часть полярников в полемику по поводу кристаллизации льда и роли ледников в жизни планеты.
Отличился и студент из Австралии, будущий геолог Фрэнк Дебенхэйм, который ознакомил полярных странников с основами теории происхождения каменных пород и их классификацией. Кроме того, лейтенант Бауэрс прочел основательный доклад о проблемах рационального питания во время санных экспедиций; механик Бернард Дей предельно доступно ознакомил с устройством мотосаней, а доктор Аткинсон попытался погрузить своих слушателей в мир медицинской паразитологии, а также прочел основательный доклад о причинах появления цинги и развитии этого заболевания.