Полюса притяжения
Шрифт:
Поднявшись на второй этаж, девушка быстро сбрасывает на комод свои книги и переодевается в домашний костюм. Намериваясь приготовить ужин самостоятельно, сразу же отправляется в кухню. Маринует в приправах и специальном турецком соусе говяжью вырезку. Оставляя мясо, тут же на кухне просматривает экзаменационные билеты к запланированному до новогодних каникул экзамену. Помечая вопросы, на которые знает ответы, попутно ищет в планшете те, понимание которых размыто.
Информация слабо откладывается. Еще бы она, пытаясь учиться, думала об учебе и не напевала
Отправляет мясо в духовку. Моет овощи и пока ждет, чтобы они подсохли, возвращается к чтению приземленной точной науки.
— Что ж так сложно-то! Белиберда какая-то. Изокоста и ее свойства… Изокоста… Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко… Жестоко не будь [14] … Расставаньям и потерям я не верю, я не верю. Я в любовь земную верю и в бессмертие души [15] .
Ближе к восьми сбавляет температуру в духовом шкафу, режет на салат овощи, сервирует в гостиной стол. Потушив верхнее освещение, включает гирлянду и зажигает свечи.
Принимает душ. Надевает платье и подкрашивает глаза. Сбрызгивает шею и запястья духами. Покрутившись перед зеркалом, добавляет яркости еще и губам.
Едва она возвращается вниз и выключает духовку, как в прихожей проворачивается дверной замок. В груди Яны тотчас поднимается горячая волна трепета. Оборачиваясь, замирает, невольно задерживая от волнения дыхание.
Рагнарин входит в гостиную с огромным букетом цветов. Длинные красные розы.
— Как чувствовал, — произносит он, с легкой ухмылкой оглядывая Яну в нарядном платье и созданную ей романтическую обстановку.
Не скрывая радости, она столь же жадно рассматривает его. Вид, достойный сотни фотокадров. Статный привлекательный мужчина в строгом костюме с роскошным букетом роз.
«Обалдеть…»
«Просто с ума сойти…»
— Цветы мне?
— Нет, это я себе купил, чтобы в вазе красиво постояли, — иронизирует Рагнарин. — Что за вопросы, солнце? Конечно, тебе.
Идет в ее сторону, и Яна, не задумываясь, шагает навстречу. Хотя сердце в груди так и вылетает.
— Ах, Денис Рагнарин! Денис ты Рагнарин! Ах-ах-ах… — принимая тяжелый букет, рассматривает нежные бутоны. — Не знаю, что и сказать… Наверное, спасибо, — утыкаясь лицом, вдыхает божественный аромат. — Ах…
— Поменьше таких звуков, Янка. Если, конечно, хочешь, чтобы мы сегодня оказались за столом.
— Ох, Денис… — возмущенно выпаливает она и невольно смеется. —
— Я? — удивляясь, приподнимает брови. Склоняя голову, смотрит из-подо лба. — Дело как раз не во мне.
— А в ком? Во мне, что ли?
— В тебе, в тебе.
— Скажешь тоже, — отмахивается, довольно хихикая. — Давай-ка лучше сфотографируемся!
Делают несколько снимков с букетом. На некоторых видны лишь цветы, сплетенные руки, улыбка Янки, темная поросль на мужском подбородке и привычно твердые губы.
— Руки вымою.
Пока Рагнарин уходит в ванную, девушка бежит в кухню, чтобы достать из шкафчика вазу. Накануне она случайно обнаружила ее там, пока искала большое блюдо для салата.
Пристраивает вазу с цветами на журнальный столик. Поправляя стебли и веточки листочков, пританцовывая, напевает:
— Зажигай сердце, обжигай душу… Ты мне так важен, ты мне так нужен. Забирай сердце, обнимай душу… Ты — самый нежный, ты — самый лучший. Лучший… Лучший [15] …— Тебе завтра к скольким?
Денис появляется в гостиной уже без пиджака и галстука. Неторопливо подкатывает рукава белой рубашки.
— К десяти.
Вновь любуется им. Его высокой крепкой фигурой. Отдельно фокусируется на тех частях тела, которые сейчас находятся в движении — сильных предплечьях, широких ладонях, длинных пальцах.
— Отлично, солнце. Я тоже завтра могу быть в офисе чуть позже. Отоспимся.
— Класс! — поддерживает девушка. — Ну что, давай за стол? Пока не остыло.
Денис открывает вино, Яна раскладывает по тарелкам еду. Впервые ужинают в такой атмосфере, но, кажется, ни у одного из них она не вызывает дискомфорта или неловкости. Тихо переговариваются, словно опасаясь нарушить интимность момента.
— Столько иллюминации, — усмехается Рагнарин, разливая вино по бокалам. — Гирлянда, свечи… Ощущение, что новый год наступил.
— А сфотографируешься для меня у ёлочки тридцать первого?
— У ёлочки… С трудом представляю. Но, должен, наверное, пообещать.
— Должен-должен. У меня же ёлочки не будет, — вздыхает Яна, пригубляя вино. — И Рагнарина моего не будет, — вздыхает с выразительной тоскливостью.
— Не дави на жалость, Янка. А то прилечу к тебе. Вместе с этой ёлкой.
Шахина успевает запаниковать прежде, чем понимает, что мужчина просто шутит. Но смех ее все же получается слегка напряженным.
— Украшения не растеряй.
— Как-нибудь постараюсь.
— Все-таки умеешь ты, Денис Витальевич, повысить градус. У меня аж сердце расходилось, — позволяя себе большой глоток вина, улыбается.