Помаши мне на прощанье
Шрифт:
Ей хотелось петь, прыгать от радости, но сейчас это было невозможно.
Звук, отдаленно напоминавший смех, прервал ее мысли.
– Похоже, ты крепко стала на ноги. И у тебя появились друзья.
– Мы все так считаем, Джордж, – заметила Бетти, – но Грейс трудно убедить. У нее появился защитник. Мистер Эркарт.
– Да. Упертый чудак этот Эркарт. Но на будущее запомни, Патерсон: сражаться нужно с оглядкой. И к тебе это тоже относится, – добавил он, глядя на Бетти. – А вот и вокзал. Выходите.
Девушки поспешили к кузову грузовика, чтобы забрать чемоданы.
– Спасибо, Джордж, – сказали они хором.
– Если увидите
– Думаю, он уже все знает. Доброго пути вам.
Он отъехал, оставив девушек провожать его взглядом.
– Это не он! – полушутливо воскликнула Грейс.
Она продолжала смотреть вслед обшарпанному грузовику, пока тот не исчез из вида.
– Наверняка он, – расхохоталась Бетти. – Готова побиться на полкроны, что он и есть твой рыцарь в сверкающих доспехах.
Грейс покачала головой. Джордж был добр, терпелив и требователен, но рыцарь…
Однако возможности поразмыслить над этим не было: оставалось совсем мало времени, чтобы успеть на поезда, идущие в разных направлениях.
– Ты будешь писать мне, дорогая?
Грейс обещала, хотя помнила, сколько писем ей нужно было еще написать.
«Я стану организованной. Я не потеряю связь с Бетти. Но сначала дам знать о себе старым подругам».
Только усевшись в вагон, который, как ни странно, был почти пуст, она задумалась насчет нового места. Миссис Райленд дала ей плохую характеристику. Ей грозило исключение, но вмешался мистер Эркарт, и Грейс послали в большое поместье, совсем недавно потребовавшее помощи от правительства.
– Эркарт считает, что мы еще будем гордиться вами, Патерсон, – заметила мисс Райленд, когда рассказывала о ее новом назначении. – Это большое поместье, которым владеет настоящий лорд. Правда, вы вряд ли подойдете близко к нему или его родным. Вам дадут комнату, полагаю, в помещении для слуг, так что вы будете чувствовать себя как дома.
Грейс не позволяла, чтобы ее провоцировали. И сейчас чувствовала: мисс Райленд надеется, что она ляпнет нечто дурное и дело закончится исключением. Но Грейс не дала ей такой возможности.
«Как она могла так легко обмануть меня? – спросила себя Грейс. – Я считала ее добрым неравнодушным человеком».
Мисс Райленд резко отвернулась, словно услышала мысли Грейс. Она предпочитала спрятать лицо, а не смотреть ученице в глаза. Она спокойно постояла несколько секунд и снова обернулась к Грейс, очевидно взяв себя в руки.
– Вы понимаете фразу «большое поместье»? Это не только резиденция аристократа. Оно очень велико. К несчастью для вас, его светлость поощряет стремление работников идти в армию, и сейчас он… нуждается в рабочей силе. Возможно, скоро туда приедут еще несколько квалифицированных трудармеек, но пока что вы и несколько старших рабочих, а также все, кого он сумеет найти, будут трудиться на ближайшей ферме, а также и на других, более отдаленных. Несколько пожилых мужчин и вы, Грейс Патерсон, трудармейка, будете отвечать за всю круглогодичную работу на большой ферме. Сюда входят не только ваши любимые занятия – дойка смирных коров и доставка молока, но и чистка забитых дерьмом коровников, подготовка земли, пахота, косьба, внесение удобрений, прополка, жатва. Уверена, вы выросли в лачуге, где мыши устраивают балы, но имели ли вы когда-нибудь дело с крысами? И я еще едва начала перечислять, что вас ждет. О господи, как же вы будете уставать! Уж точно не найдете время
Теперь Грейс смотрела в окно и облегченно вздыхала. Несмотря ни на что, она добилась своего. Она трудармейка и едет работать на ферме. Она сможет справиться со всем, включая крыс, хотя при этой мысли Грейс невольно вздрогнула. Жизнь просто не может стать еще лучше.
В животе словно пузырьки лопались. «Это начало фантастической новой жизни, – твердила она себе. – Смотри вперед, в будущее и старайся помнить о прошлом только хорошее».
Глава 2
Ей в жизни не было так холодно.
Грейс в одной пижаме стояла у пустой кровати и хотела одного: поскорее забраться обратно. Где ее одежда? Она ничего не видит в темноте.
«Не паникуй, Грейс, – велела она себе. – Ты стоишь у кровати, а стул, на котором сложена одежда…»
Она нагнулась и шарила по кровати, пока не наткнулась на железное изголовье.
– Есть, – прошептала она сквозь стучавшие зубы. Потом вытянула правую руку и шагнула вперед, пока не наткнулась на стул, которому вчера вечером дала кличку Отвислая Задница. Одежда была аккуратно сложена на продавленном сиденье. Она ощупью перебрала горку, пока не наткнулась на трусики и поспешно их натянула. Далее – толстые и, по счастью, теплые шерстяные носки. Кремовая рубашка фирмы «Аэртекс» военного образца, зеленый теплый джемпер и, наконец, вельветовые бриджи.
– Ненавижу вас, дурацкие бриджи, – прошептала она, сражаясь с завязками у колен. Она еще не овладела искусством молниеносно надевать их и снимать.
Из-под двери пробивался горевший в коридоре свет.
– Вы проснулись, Грейс? – спросил кто-то.
– Да.
Дверь открылась. На пороге появилась женская фигура.
– Добро пожаловать в Уайтфилдз-Корт. На случай, если не запомнили названия станции – Бигглзуэйд, все мы находимся в графстве Берфордшир.
Она тут же сменила тему:
– Почему вы одеваетесь в темноте?
Не дожидаясь ответа, Грейс чиркнула спичкой, которая вспыхнула и на мгновение осветила леди примерно возраста ее сестры. Только она была одета так, как оделась бы сама Грейс, получив возможность умыться и закончить одевание.
– Почему вы не взяли керосиновую лампу? – деловито, но добродушно спросила женщина.
– Мне не дали.
Загорелась вторая спичка. Женщина подошла к маленькому туалетному столику и зажгла стоявшую там свечу.
– Теперь вы найдете дорогу в туалет. Не будьте такой стеснительной. Мы все туда ходим. Если через пять минут спуститесь вниз, успеете выпить чашку чая и согреться перед дойкой. Иначе придется ждать, пока она закончится. А теперь рысью!
Грейс ринулась в туалет. Что-то в голосе женщины позволяло предположить, что она привыкла к безусловному повиновению, и кроме того, Грейс хотела чая, горячего и сладкого. Это было бы здорово, но сойдет и просто горячий.
Она в жизни не одевалась и не умывалась так быстро. С тяжелыми военными ботинками в руках она ворвалась на кухню ровно через пять минут. Миссис Лав, женщина, с которой Грейс познакомилась вчерашней ночью, – возможно, кухарка или экономка, – возилась у большой кухонной плиты, а женщина, приходившая в комнату Грейс, курила, прислонившись к буфету. Она бесцеремонно оглядела девушку и приказала: