Поменяемся?
Шрифт:
«Счастливого отдыха. Смотри, не лопни от ревности, когда будешь затаскивать чемодан Лианы в самолёт».
Спустя несколько секунд телефон на тумбочке вспыхивает. Пробормотав «крысёныш мальдивский», я переворачиваюсь на другой бок. Вид оттуда не лучше: плечи и затылок Рафа.
Мог бы и футболку надеть, — негодую я, уставившись в родинку на его лопатке. — И так полкровати занял.
И словно подслушав мои мысли, Рафаэль переворачивается на живот
Твою мать, — беззвучно ругаюсь я, морщась от ломоты в рёбрах. — Руки-базуки. Сколько твоя туша целиком весит в таком случае?
— Восемьдесят шесть, — раздаётся сонное бормотание.
Я выпучиваю глаза. Рафаэль не спит? Да нет, исключено. В трезвом сознании он бы ни за что не стал со мной обниматься.
Вернув его руку на одеяло, я прислушиваюсь. Дыхание Рафаэля ровное и мерное. Унылый сожитель спит.
— А рост сколько? — шёпотом спрашиваю я в качестве эксперимента.
— Метр восемьдесят семь.
Внутри меня неконтролируемо зреет веселье. Вот это да. Отвечает прямо как голосовой помощник Алиса, а глаза закрыты. Что бы ещё такого спросить?
— Рафаэль, ты что, лунатик?
— Да хер его знает, — монотонно бормочет он. — Надо машину на СТО загнать. Диоды сдохли и обновление слетело. И тридцати тысяч не проехал. Говорил же мне Ромыч: бери электричку китайскую, на хер тебе этот немец втридорога… Параллельный импорт, утиль-сбор конский… Цены на дизель тоже конские. Нефтяная страна, блядь. Реально, что ли, на эти фуфлосяни придётся пересаживаться…
Закрыв лицо руками, я тихо стону.
Да, Рафа точно лунатик, потому что, рассуждая о судьбе отечественного автомобильного рынка, не затыкается ещё час.
9
Открыв глаза следующим утром, я обнаруживаю, что нахожусь в кровати одна. Это хорошая новость. Плохая заключается в том, что Рафаэль, судя по фыркающим звукам, уже успел занять ванную. Представив лужи на полу, скомканные полотенца и открытую зубную пасту, я раздражённо скриплю зубами. Я рассчитывала избежать вида этого безобразия, повесив на дверь табличку «требуется уборка».
Заглянув в телефон, я удивлённо распахиваю рот. Почти десять! Планировалось, что в восемь утра я должна быть на прогулке. Целых два часа драгоценного отдыха ушли на бесполезный сон! Всему виной болтливый сосед и его ночные автомобильные обзоры.
— Доброе утро! — Дверь ванной распахивается, являя Рафаэля, замотанного в полотенце.
Я немедленно отвожу взгляд. Он настойчиво демонстрирует мне свою намокшую растительность, игнорируя имеющиеся в номере халаты. Видимо, на случай, если я плохо разглядела.
— Как спалось?
— Ты в курсе, что болтаешь ночами? — ворчу я, перекидывая
— Пару раз Лиана что-то об этом говорила, — беззаботно отвечает он. — А что, мешал спать?
— Мешал часа полтора примерно.
— О чём рассказывал?
— Жаловался на китайский автопром, в основном. Ещё подробно описал каждую из машин, которые у тебя были, и их поломки. Я так понимаю, больше всех тебя бесил Рендж Ровер и его скрипящие саленблоки. А вот Ауди — это топ, — я язвительно выставляю вверх большой палец.
— Да, Рендж — отстой. — Рафаэль досадливо взлохмачивает влажные волосы. — Всю душу мне это английское корыто вымотало.
— И это всё, что ты можешь сказать?
— А что, снова требуется «спасибо»?
— Ты такой юморист!
Нарочно задев его локтем, я врываюсь в ванную и тут же наступаю носком на лужу.
— Да чтоб тебя!
Чуда не произошло. Ванная после Рафаэля выглядит ещё хуже, чем после Вити, хотя это казалось невозможным. Тут и бритвенный станок со следами пены, и валяющаяся в раковине зубная щётка, и зеркало в подтеках. А в душевом поддоне волос столько, словно здесь не только мыли, но и налысо побрили алабая.
Это расплата за мой длинный и мстительный язык, — с тоской думаю я, омывая лейкой стены душевой. — Ну поехал Витя на Мальдивы с Лианой — и что с того? Ей же хуже. А сумей я промолчать, могла бы спать звездой, ходить по номеру голой и писать с открытой дверью.
Приведя себя в порядок, я наконец выхожу из ванной и обнаруживаю Рафаэля, сидящего на кровати. К счастью, полностью одетого.
— Я думала, ты на завтрак пошёл, — сухо замечаю я, убирая пижаму в шкаф.
— Решил тебя дождаться.
Факт, что хорошие манеры взяли верх над неумным мужским аппетитом, немного смягчает моё раздражение. Я терпеть не могу завтракать одна.
— Была бы тебе очень признательна, если бы ты мыл ванну после себя и закрывал зубную пасту, — максимально деликатно произношу я, когда мы заходим в лифт. — Я нахожусь на заслуженном отдыхе, который сама спонсировала, и не хочу ни за кем убирать.
— Понял. — С небольшой заминкой Рафаэль кивает. — Номер я, кстати, сегодня оплатил. Сказали, что залог тебе вернётся в течение нескольких дней.
— Я вовсе не к этому сказала, — бормочу я, порозовев. — А к тому, что раз уж нам суждено провести отпуск вместе, нужно уважать границы друг друга.
— Ты всё утро закидывала на меня ноги, — Рафаэль, не мигая, смотрит мне в глаза. — Это так, к сведению.
Я растерянно смаргиваю. Закидывала ноги? Я? У меня нет такой привычки. Витя, по крайней мере, ни разу не жаловался.
— Извини, если так. — Я кошусь на табло лифта, умоляя его поторопиться. — Во сне сложно себя контролировать, но я постараюсь.