Помереть не трудно
Шрифт:
— Что это с ними? — спросил я, когда мы вошли в лифт. Слава богу, пустой. — Они всегда так реагируют на людей?
— Они реагируют на тебя, кадет, — пояснил Алекс, прижимая к панели всё тот же пропуск. — Как ты чуешь в них волков, они чуют в тебе стригоя. Сиречь — нелюдь.
— Но директор так себя не вёл, — мне вдруг сделалось муторно и скучно. — Пантелей Митрофанович никак не показал, что для него я чем-то отличаюсь от вас.
— На то он — и вожак стаи, — пожал плечами шеф. — Он лучше всех может контролировать свою вторую сущность. Может управлять
— Только поэтому он вожак?
— Не только. Он ещё и умнее всех, и быстрее. И жестче. Думаешь, как он добился своего нынешнего положения?
— Ммм… Вызывал всех самцов стаи на поединок?
Я думал, что это будет шуткой.
— Именно! У вервольфов такая же иерархия, как у обычных волков. Главным становится тот, кто лучше всех охотится, имеет больше всех самок и… побеждает всех конкурентов.
— То-то мне показалось, что директор в недавнем прошлом занимался какой-то силовой борьбой.
— Он жив, пока поддерживает форму, — кивнул Алекс. — Но как только вожак ослабеет…
— Акела промахнётся — и его сместят, — кивнул я.
Двери лифта открылись.
— Я думал, мы едем в вестибюль, — заметил я, выглядывая в пустой коридор.
— Попробуем поговорить с братом, — сказал Алекс, выталкивая меня из лифта. — У директора есть младший брат… — он полистал папку, что-то посмотрел и уверенно пошел по коридору.
Здесь интерьер был совсем другого калибра. Мягкий ворсовый ковёр, в котором ноги утопали по щиколотку — мне сразу сделалось стыдно за изгвазданные в грязи кроссовки и мокрые штанины; стены выкрашены в мягкий яичный цвет, всюду неброские картины, состоящие из цветовых пятен, на вид — жутко дорогие. В высоких вазонах — экзотические орхидеи. Казалось, они провожают нас, высовывая острые хищные язычки…
Алекс постучал в дверь с скромной табличкой: «Гордей Митрофанович Степной. Зам. Директора по связям с общественностью»
Тишина…
— Так я и думал, — кивнул Алекс, возвращаясь к лифту.
— В смысле?
— Зам по связям с общественностью — должность синекурная, — пояснил шеф, вновь прикладывая карточку и заставляя лифт открыть двери. — Её обычно получает тот, кому руководство вынуждено платить высокий оклад, не получая ничего взамен. Он — младший брат директора. И по-настоящему в работе не нуждается.
— Но почему вы решили проверить именно его?
— Потому что по логике, он — главный наследник гендиректора и всего капитала. У него — самый мощный мотив.
Когда мы вышли на улицу, я испытал неимоверное облегчение. Словно с меня стащили тяжелый влажный тулуп, от которого шел неприятный запах. Дышать стало легче, жить — веселей… и всё равно хотелось помыться. Да и в кроссовках хлюпало.
Но жаловаться я не стал. В конце концов: что такое несколько стаканов грязной воды, по сравнению с мировой революцией?
— Куда теперь? — меня переполняла жажда деятельности. И хотя прошло уже больше суток с тех пор, как я ел что-то, кроме ягод, в желудке не бурчало. Голова была лёгкая
Сам себе я казался фрегатом, рассекающим плотный людской поток, будто волны.
— Повидаемся с Володей, — сказал шеф. — Здесь недалеко. Кабачок «Вяленый баклажан».
— Какое-то хипстерское название, — хмыкнул я, поглубже засовывая кулаки в карманы куртки.
— Ему всегда хотелось управлять распивочной, — пояснил шеф. — Чтобы смотреть на людей, оставаться в курсе событий… Ну, и пить пиво собственного приготовления.
«Недалеко» по меркам Алекса заняло полчаса. Я уже давно заметил: шеф терпеть не может пользоваться чужим транспортом. Если был выбор: поймать таксомотор или прогуляться, он всегда предпочитал прогулку. Когда позволяло время, конечно.
Распивочная находилась в парке. Под сенью вековых дубов было куда прохладнее, чем на улицах, шум машин почти не доносился. Пахло свежей травой, влажной корой деревьев и битыми кирпичами. Откуда-то издалека долетал нервный голос певца:
— Город, как пирамидка из колечек
Каждый человечек в нём наполовинку искалечен…
— За нами идут, — сказал я, когда мы с Алексом миновали последний горящий фонарь. Дальше была только присыпанная песком тьма.
— Знаю, — кивнул шеф. — Сколько, как думаешь?
Я прислушался.
— Трое… Нет, четверо. Судя по запаху — вервольфы. Подростки.
— Отлично, — шеф деятельно потёр руки. — Вот и первое доказательство.
— Что убийца — из среды своих?
— Ну разумеется, — шеф со знанием дела оглядывался по сторонам. Вот он вышел на освещенный луной участок тропинки, прикинул расстояние до ближайших деревьев… — Тот, кто всё это затеял — занервничал. Регламент не предполагал вызова стороннего дознавателя. Со всеми проблемами вервольфов должен был разбираться Владимир. Но появились мы с тобой, и всё пошло наперекосяк.
— Давно хотел спросить, — я пнул с дорожки пару крупных камней. Чтобы не споткнуться в ответственный момент. — Почему он не стал разбираться сам?
— Понимаешь, Володя — человек другого толка. Он любит конкретику. Не признаёт подковёрных интриг, ненавидит закулисные шепотки… К тому же он — лицо заинтересованное. Являясь штатным куратором диаспоры вервольфов, он может быть предвзятым.
Пацаны — вервольфы были всё ближе. Они пыхтели, как самосвалы на горке, и негромко переговаривались… От мальчишек несло пивом и сушеной рыбой.
— Такое, как сейчас, происходит довольно редко, — негромко заметил Алекс. — Собственно, последний случай серийных убийств среди сверхъестественных существ был двадцать лет назад, в Тамбове.
Я только сейчас понял, что говорит он не о нынешней ситуации с гопниками, а о нашем расследовании.
— А вдруг это действительно не убийства? — спросил я.
Вервольфы затаились метрах в десяти от нас. Неторопливо допивая пиво, они следили, как Алекс курит сигарету и лениво готовились к нападению…