Помещицы из будущего
Шрифт:
Хорошо, что никто из дворовых не оказался чересчур исполнительным и не бросился исполнять распоряжение по поводу ремонта забора. Мы протиснулись в довольно приличную дыру и прибавили скорость, заметив впереди переваливающуюся, будто утка Евдокию с еле успевающей за ней нянюшкой. Обогнав эту задыхающуюся от бега компанию, я помахала им рукой, слыша как в спину несутся причитания Аглаи Игнатьевны.
– Вот она, береза! – выдохнула Таня, тыча пальцем в кривой ствол. – Да, Ванька?
– Истинно она! – мальчишка бросился вперед и исчез в высокой траве, но через секунду из нее появилась
Тропинка убегала между деревьями, минуя островки лесных цветов, головки которых слегка покачивались от теплого ветерка. Если бы не ситуация, то я бы точно остановилась, чтобы полюбоваться шикарной природой, но, увы, где-то совсем рядом чья-то жизнь неслась под откос.
Когда показались темные стены заброшенной хижины, я услышала плач и рванула так, что из-под моих пяток полетели комья земли, еще влажной от недавнего дождя. Возле дверей мы с Таней оказались одновременно. Подруга рванула ее на себя, она тяжело заскрипела, но все-таки открылась, обдав нас запахом плесени. В полумраке низкого жилища было трудно что-то разглядеть, и я чуть не упала, зацепившись о высокий порог. Маленькое окошко почти не пропускало солнечного света, но зад со спущенными наполовину штанами я увидела четко. Гаденыш повалил Марфушку на широкую лавку, а сам пристроился сверху, что-то бормоча ей на ухо. Девчонка плакала, пыталась отбиваться и, слава Богу, была еще одета…
– Ах, ты ж скотина! – Таня схватила парня за волосы маленькой пятерней. – Ах, ты ж паскудник!
Ошалелый от внезапного нападения, сын приказчика свалился на пол, а потом резко подскочил, вращая выпученными глазами. Он испуганно сжал штаны одной рукой, а потом, поняв, что перед ним девушка, заревел:
– Ты чего?! Ополоумела, дура?!
Недолго думая я схватила ухват, стоящий у печи, и перетянула негодяя им по спине со всей силы, на которую была способна. Парень взвыл, выгибаясь дугой, разжал пальцы, и штаны совсем свалились на пол.
– Убью, не помилую! – его рев, наверное, разнесся по всему лесу, когда он бросился на меня. – Удавлю!
– Еще чего! – Таня толкнула его и, запутавшись в штанах, сын приказчика почти вылетел в двери. – Отдохни, герой-любовник!
– Ты как, Марфуша? – я бросилась к девочке, сжавшейся в комочек на скамье. – Цела?
– Ц-ц-цела… - заикаясь, ответила она, глядя на меня, как на привидение. – Б-б-барышни, это в-в-вы?
– Мы, мы… - я поправила ее волосы и завязала разорванную бретельку сарафана. – Вставай, матушка сюда идет.
Выйдя из хижины, я увидела, что Таня угрюмо наблюдает за молодым человеком, который уже натянул штаны и теперь стоял напротив нее. Парень явно был изумлен, увидев при свете дня, кто перед ним.
– Засецкие… - протянул он, криво усмехаясь. – Вы что ж, уже за дворней своей бегаете?
Я попыталась припомнить кто такой приказчик, но Таня сделала это быстрее.
– А ты чего так разговариваешь, челядь? Язык попридержи. Еще раз узнаю, что к Марфушке грабли свои тянешь, пообломаю. Понял?
– Грабли? – он как-то странно посмотрел на нас. В его глазах плескалась ярость, но что он мог нам сделать?
– Пшел отсюда. На чужой земле находишься, - процедила я. – И смотри, мы тебя предупредили.
В этот момент
Глава 19
Оставив женщин проводить профилактическую беседу с Марфушей, мы потопали обратно, чувствуя удовлетворение от содеянного. Ванька бежал за нами, стегая хворостиной высокую траву, и напевал какую-то песенку.
– Барышнечки, а барышнечки!
– Чего тебе? – я посмотрела на него через плечо.
– А вы Марфушку замуж отдайте. И пущай за ней ейный мужик смотрит, - выдал мальчишка с радостной улыбкой. – А то сполнится ей осимнадцать лет, и что? Кому она нада будет?
– Значит, мы с тобой уже никому «не нада», - подруга вдруг начала хохотать. Да так весело, что я тоже закатилась, а следом и Ванька. Таня дала ему легкий подзатыльник и, смеясь, спросила: - Ты-то чего?
– Вы смеетесь и я! – мальчишка показал нам свою щербину в широкой улыбке.
– Раньше-то говорили, что на людях смеяться аль плакать нельзя, а сами хохочете!
– Еще чего нельзя? – я не переставала улыбаться, слушая забавного Ваньку.
– Чего, чего… зевать, чихать, а когда ешь, нельзя рот широко открывать, - перечислил он и, сложив губы трубочкой, сделал вид, что жует. – Вот так надо.
В усадьбу мы вернулись с хорошим настроением, несмотря на неприятное происшествие.
Таня предложила не вмешиваться в воспитательные процессы и наконец-то отправиться на огород. Рассада тоже требовала внимания.
Слуги уже очистили территорию, на которую я им указала, от прошлогоднего мусора, остатков сорняков и растительности. Я окинула взглядом довольно приличную кучу и решила, что все это нужно измельчить для мульчи, а кое-что заложить в компост. Вот корни сорняков стоит выбрать из основной массы и сжечь, а золу использовать в качестве удобрения. Уже были разбиты грядки, к которым у меня совершенно не было претензий. Их ширина была примерно сантиметров семьдесят, что для меня выглядело идеальным вариантом, потому что за более широкими грядками ухаживать достаточно трудно. До середины приходится тянуться, а для обработки противоположной стороны и вовсе обходить грядку. Расстояние между ними тоже оказалось в пределах нормы – около шестидесяти сантиметров. В общем, я была довольна проделанной работой.
Мы с Таней воткнули колышки в те места, где должны были располагаться кувшины для капельного полива, и мужчины принялись закапывать их. Естественно это вызывало недоумение у слуг, но спрашивать что-то у нас они уже остерегались.
Когда и с этим было покончено, мы взялись за посадку рассады, не забыв набрать для этого случая несколько ведер перепревшего навоза.
Мужчины носили воду, а мы с подругой и несколько женщин, стоя на коленях, устраивали купленных на рынке зеленых красавцев на постоянное место жительства. Когда последний саженец был высажен, я с чувством гордости оглядела результаты нашей совместной работы.