Помещицы из будущего

Порохня Анна

Девушка исчезла за дверью, а Таня тихо сказала:

– Знаешь что, барынька, нам нужно привыкать друг друга называть теми именами, которыми девиц этих звали. Иначе будут неприятности.

– Да ты права, - с этим я была полностью согласна. – Софья Алексеевна. Теперь только так.

Глашка принесла теплую воду, налила ее в кувшин, и мы с Таней по очереди умылись. Тем временем девушка достала из шкафа нижнее белье, при виде которого у меня начался приступ изжоги. Итак, никаких даже завалящих панталон! Просто льняная сорочка! Отлично! Кроме сорочки еще были чулки и корсет

из мягкой ткани со шнуровкой.

По лицу подруги я поняла, что мириться она с этим точно не будет, а значит, в скором времени у нас точно появится нижнее белье. Нет, а как зимой? В одной рубашке да с голым задом много не побегаешь.

Верхние платья были темного цвета, видимо, еще соблюдался траур. Двигаться в них оказалось не так уж удобно, и я боялась, что буду спотыкаться, наступая на подол.

Когда Глашка причесывала нас, я наконец-то как следует рассмотрела себя в зеркале. Было так непривычно видеть чужое отражение, что я с трудом боролась с желанием провести по поверхности стекла рукой. Милая брюнетка, с приятной девичьей внешностью… Ничего особенного… Как сказала Таня – хорошенькая.

Направляясь в столовую, мы молчали, думая каждая о своем.

– Нужно что-то с исподним делать, - первая заговорила Таня. – И с бровями… А то как первый Генеральный секретарь ЦК КПСС.

– Брежнев, что ли? – хохотнула я. Брови у нас были действительно что надо – густые, блестящие, с темной «махрой» вокруг. – Согласна, немного в порядок привести брови не помешает, а так хорошие.

Нянюшку мы встретили в передней, и она тоже заохала, радостно запричитала, а после повела нас в столовую.

Устроившись за столом, накрытым светлой скатертью, мы с интересом наблюдали, как Аглая Игнатьевна наливает в кружки чай из самовара. Я услышала его аромат и чуть ли не потерла ладошки от предвкушения. Еще на столе были яйца всмятку, горячий картофель, варенье, сливки и кренделя.

Вся еда оказалась такой вкусной, что я еле сдерживалась, чтобы не запихивать в рот все подряд. Вчерашний бульон совершенно не утолил мой голод.

– Видать, помогли порошки Ивана Тимофеевича! – нянюшка с умилением смотрела на нас. – Аппетит появился! Кушайте, мои голубки! На здоровье!

После завтрака мы отправились на разведку. Я немного нервничала, представляя, что увижу за дверью, но даже в своих фантазиях не представляла, в какое место нас занесло.

Выйдя в портик с колоннадой, мы на несколько минут просто застыли.

– Матерь Божья… - протянула Таня, бледнея на глазах. – Что тут творится?

Слева и справа от дома находились одноэтажные постройки, похожие на флигели. Они как бы замыкали с боков парадный двор, но назвать его парадным язык не поворачивался. Кругом была грязь, расхаживала птица, уже знакомая нам свинья все так же валялась в огромной луже, а на неработающем фонтане сидел петух с огромным гребнем, свисающим набок. Кроме того, в грязной воде, зеленеющей в облупленной чаше, плавали утки с утятами.

За гусями прыгали две девчонки лет шести, стегая их ивовыми прутиками, но ленивые птицы никак не хотели идти в нужную сторону. Гуси злобно шипели, норовили ущипнуть девочек, и те испуганно повизгивали,

убегая о них. На ступенях стояли две корзины с мокрым бельем, возле которых суетилась женщина лет сорока. Она встряхивала каждую вещь, рассеивая мириады брызг, а потом вешала на веревку, натянутую прямо посреди двора. Ее подпирала рогатина, и простыни опасно развевались совсем рядом с грязью.

– Здесь вообще кто-то следит за хозяйством?! – я испытала настоящий шок от увиденного. – Кошмар!

В этот момент дверь одного из флигелей открылась, ударившись о стену. В ней появилась полная женщина с деревянным ушатом. Она выплеснула помои прямо на свинью, и та, недовольно хрюкнув, помчалась на нас…

Пулярка — жирная, откормленная стерилизованная курица.

Глава 7

– Спасайтесь, барышни! – испуганно закричала женщина с ушатом, отбрасывая его в сторону. – Ох, Господи! Беда! Заха-а-ар! Заха-а-ар, Хавронья взбесилась, пропади она пропадом!

Мы с Таней прекрасно понимали, чем может закончиться вот такая незапланированная встреча со свиньей. Даже совсем маленькая, она может сбить человека с ног. У них от природы очень плотные мышцы (одна из причин, почему они могут двигаться так быстро), и человеческое тело их не остановит точно. Но самыми опасными были челюсти хрюшек. Сила укуса их такова, что может оторвать руку до запястья. Вообще, по своей природы свиньи добродушны, но встречались и агрессивные особи. Похоже, одна из них сейчас была перед нами. Но ведь на ее пути могли оказаться и дети, сбившиеся в кучку в метре от лестницы. Сейчас она развернется и растопчет испуганных девочек.

– Быстро в дом! Уходите! – в нашу сторону бежал мужчина в грязной рубахе. В его черной бороде запуталась капуста, из чего я сделала вывод, что его оторвали от поедания щей. А свинья находилась уже в одном прыжке от нас. Вернее от меня.

– Гал… Лиза, лови! – крикнула Таня и, обернувшись, я увидела, что она схватила сушившийся на мраморных перилах здоровенный мешок, из которого торчали пучки соломы.

– Давай! – я ловко поймала средство для усмирения Хавроши, чувствуя всплеск адреналина. Свиная морда была уже совсем рядом, но мы были наготове. Накинув на ее голову мешок, я отскочила в сторону, и она со всей дури влипла в стену. Завизжав, хрюшка завалилась на пол, а мы с Таней упали на нее сверху. Свинья не переставала визжать, дергаясь всем телом, а мы отчаянно старались не свалиться. Мне это напомнило соревнование, в котором участники пытались удержаться на механическом быке.

Мужик с бородой подскочил буквально через несколько секунд. Он затянул на шее беглянки веревку, и только тогда мы слезли со свиньи.

– Отличная работа, кхм… эээ… Софья Алексеевна, - я улыбнулась, протягивая ей руку для хлопка. Мы всегда делали так, когда решали какую-то проблему.

– Несомненно, Елизавета Алексеевна, - хохотнула она. – А помнишь бешеного индюка, щипавшего каждого, кто подходил к нему ближе, чем на пару метров?

– О… это…

– Я сражен наповал, милые барышни Засецкие! Браво!