Помни меня
Шрифт:
— Когда мы вызволим вас совсем, тогда я приму слова благодарности.
Адам вышел из-за стола и проводил ее до двери. Сьюзан посмотрела на него.
— Каждый день я благодарю Господа за то, что вы ведете мою защиту.
Адам увидел в ее глазах благоговение.
— Держитесь молодцом, Сьюзен, — сказал он будничным голосом.
Его пятидесятилетняя секретарша Рода сидела в приемной. Она последовала за ним в кабинет.
— Честное слово, Адам, вы повергаете ниц всех дам. Все ваши клиентки кончают тем, что влюбляются
— Перестаньте, Рода. Юрист похож на психиатра. Большинство клиентов влюбляется в своего врача на какое-то время. Это синдром прислоненной руки.
Его слова еще звучали, когда он подумал о Менли. У нее очередной приступ, он уверен в этом. Он мог уловить малейшее напряжение в ее голосе, так же ясно, как кто-нибудь с абсолютным музыкальным слухом может определить фальшивую ноту. Это было частью его профессионального мастерства, причиной его успеха как юриста. Но почему она не хочет говорить об этом? Насколько сильный был приступ — или приступы? Адам терялся в догадках.
Вдовья дорожка. Единственный путь к этому хлипкому насесту был по узкой неудобной лестнице. Предположим, что она попытается подняться туда с Ханной и у нее закружится голова. Предположим, что она уронит ребенка.
Адам почувствовал, как сжало горло. Воспоминание о том, как Менли смотрела на Бобби в гробу, преследовало его. Ее рассудок не вынесет потери Ханны.
Он знал, что ему придется сделать. Адам неохотно набрал номер телефона психиатра своей жены. Его сердце упало, когда доктор Кауфман сказала:
— О, Адам, я никак не могла решить звонить вам или нет. Не знала, что вы в городе. Когда вы возвращаетесь на Кейп?
— Сегодня днем.
— Тогда я перешлю Менли ее новое лекарство через вас.
— Когда вы разговаривали с Менли? — поинтересовался он.
— Сегодня, — тон доктора изменился. — Вы не знали об этом? Адам, почему вы звоните мне?
Он рассказал ей о своих опасениях о том, что у Менли приступы расстройства, о которых она не говорит ему. Доктор молчала.
Потом Адам рассказал, как няня видела Менли на вдовьей дорожке, и что Менли отрицала свое нахождение там.
— С ней была Ханна?
— Нет. Ребенок был с няней.
После долгой паузы доктор осторожно сказала:
— Адам, я не думаю, что Менли следует оставаться одной с Ханной и, мне кажется, вам следует привезти ее в Нью-Йорк. Мне хочется поместить ее на короткое время в больницу. Лучше подстраховаться. Нам не нужно больше трагедий в вашей семье.
51
Эми провела день с друзьями на Носет-Бич. С одной стороны, было приятно побыть с ними. Однако с другой стороны она копила деньги за работу няней на покупку нового автомобиля, и ей все еще не хватало до требуемой суммы. Отец обещал заплатить половину, но надо собрать остальное.
— Конечно, я мог бы просто дать тебе на машину, — часто говорил отец, — но вспомни, что говорила
Эми помнила. Она помнила все, что говорила мать. Мама была совсем не похожа на Элейн, думала Эми. Большинство людей назвали бы ее некрасивой: без макияжа, без модных нарядов, без манерности. Но она была настоящей. Эми вспоминала, что когда папа рассказывал свои закрученные истории, она всегда огорченно говорила: «Джон, дорогой, ближе к сути». Она не смеялась, как Элейн, как будто он был знаменитым комиком или кем-то вроде этого.
Вчера Эми поняла, что миссис Николс рассердилась на нее. Теперь она понимала, что ей не следовало рассказывать отцу о том, что она видела миссис Николс на вдовьей дорожке, и о том, что Менли отрицала, что была там. Конечно, отец рассказал все Элейн, а та рассказала мистеру Николсу, — она была в комнате, когда Элейн звонила ему.
Но Эми беспокоила одна вещь. Когда вчера она была в доме, миссис Николс была одета в шорты и белую рубашку. Но у нее было впечатление, что на вдовьей дорожке Менли была в длинном платье.
Это озадачило Эми и заставило внезапно засомневаться в миссис Николс. Она слышала, как Элейн говорила отцу, что миссис Николс, возможно, на грани нервного срыва.
Но что, если миссис Николс права и это только оптический мираж из-за металла на трубе камина? Когда она подумала об этом, то вспомнила, что всего через несколько минут после того, как она увидела ту фигуру, миссис Николс вышла из дома, одетая в шорты и рубашку.
Вся эта история какая-то жуткая и таинственная, подумала Эми. Или я, может быть, слишком наслушалась историй о Ремембер-Хаус, и мне, как и Керри Белл кажется, что я вижу всякую всячину.
Эми хотелось объясниться с миссис Николс. Она посмотрела на часы. Четыре часа. Да, она позвонит.
Миссис Николс ответила на первый же звонок. Она была запыхавшейся и очень торопилась.
— Эми, извини, сейчас не могу разговаривать. Я еду в аэропорт и Ханна уже в Машине.
— Мне так неловко, вы подумали, что я болтаю о вас, — мялась Эми. — Я не думала это делать. Что я хочу сказать, видите ли…
Она попыталась рассказать о платье.
— Вы вышли из дома прямо сразу.
Потом она замолчала. Перед тем как миссис Николс заговорила, прошла долгая пауза.
— Эми, я рада, что ты позвонила. Спасибо.
— Мне действительно не хватает работы у вас. Извините меня.
— Все в порядке, Эми. Ты сможешь прийти завтра? Я должна поработать с данными, которые взяла у миссис Спрэгью, и ты мне понадобишься, чтобы присмотреть за Ханной.
52
Генри Спрэгью повел жену на прогулку вдоль их любимого пляжа, того, что в конце проходит перед Ремембер-Хаус. Было четверть седьмого, когда они увидели Адама и Менли с ребенком у кромки воды. Спрэгью остановились.