Помни меня
Шрифт:
Джеймс обошел брата. Мерсер смотрел на него со смертельно-пристальным взглядом.
— МАЛЬЧИКИ! — Лиззи Пост вскочила с постели. Ее тонкие седые волосы торчали во все стороны, и она протянула прозрачные руки. Каждый из мужчин Долан бросил настороженный взгляд на другого и взял одну из рук Лиззи.
Лиззи схватилась за руки и скрепила их вместе. — Вы, ребята такие маленькие, — говорила она крайне печальным голосом, пока качала головой из стороны в сторону. — Такие маленькие. — Анника наблюдала рассеянность в ее глазах. Она
Джеймс и Мерсер Долан уставился на Лиззи Пост в угнетающей тишине. Анника знала, она любила их. Когда Джеймс протянул руку и нежно пощупал пульс на шее женщины, Мерсер поднял голову и посмотрел прямо на Аннику. Горе, которое она там увидела расплавило ее. Она хотела подойти к нему. Медленно, Джеймс убрал руку, качая головой. Когда он натянул простыню на лицо умершей, Мерсер издал душераздирающий вопль.
— Она была единственной матерью, которую я знал, — сказал он в отчаянии, сиротливым голосом ребенка.
Джеймс застонал и опустил голову на руки. Анника знала, как он ненавидит плакать. Когда она встала между братьями лично попрощаться с женщиной, которой она восхищалась, ее плечо коснулось руки Мерсера. Когда он посмотрел на нее с удивлением, на этот раз его эмоции были очевидны. Анника ощутила его горе, его сожаление, и, когда его темные глаза посмотрели на ее более пристально, она увидела что-то другое. Нечто, что должно было исчезнуть два года назад, когда она стала женой его брата, но почему-то до сих пор осталось. Анника это тоже почувствовала. С Мерсером всегда было так, непостижимая тяга ее души. Анника хотела обнять его, утешить его, но она, конечно, не могла. Выбор, который она сделала не отменить. Она взяла Джеймса за руку и отвернулась.
Глава 15.
Раздор — Сити, штат Аризона
Наши дни
Автомобили по дороге к Габи двигались в противоположном направлении. Он был единственным придурком направляющимся к низине. Вдали он видел серовато-белые крыши старых заброшенных домов. Они выглядели как чиновничья грибница, если когда-либо подобное было. Он легко нашел адрес, который дал ему Дженсен. Она была в конце улицы. Мэддокс видел ее Версу уже по радиаторную решетку в воде.
Когда Габриэла появилась в дверном проеме, она сперва не заметила его. На ее лице отражалась неразбериха, которая отбрасывала на годы назад в среднюю школу, и Мэддоксу не хотелось ничего кроме, как обнять ее и обезопасить.
— Габс!
Она в недоверии уставилась на него. Мэддокс выпрыгнул из грузовика, оказавшись на фут в воде. Становилось достаточно плохо. Если плотину прорвет будет еще хуже.
— Давай уйдем отсюда.
Габи посмотрела
— Черт, — бросил проклятие Мэддокс и последовал за ней.
Со стороны Габи были отважные попытки: дверные проемы были все подбиты тяжелыми мешками с песком. Воды, однако, было слишком много. Она просачивалась и омывала зеленый линолеум.
Габриэла стояла в гостиной и осматривалась вокруг на гору несчастий. Мэддокс схватил детскую фотографию Мигеля с края стола и осторожно положил ей в руки.
Она смотрела вниз, на лицо своего сына. Мэд говорил низким и твердым голосом. — Мы должны идти, Габи.
Габриэла кивнул, сглотнув. — Я знаю.
Она быстро побежала в комнату в задней части дома, появившись мгновение спустя со старой деревянной коробкой. Мэддокс взял ее, удивляясь, что она в состоянии так легко притащить такую тяжесть. Она сбегала еще раз и вернулся с сумкой, полной, наверное, одежды. Она спокойно посмотрела ему в глаза.
— Пойдем, Мэдди.
Мэддокс затолкал коробку в багажник пикапа и накинул брезент. Он указал в сторону дома соседей. — О ком-нибудь мы должны беспокоиться?
— Нет, не думаю, — она покачала головой, забираясь на пассажирское сиденье и устало потирая глаза. — Большинство этих мест опустели после жилищного кризиса, я не видела никого.
Грузовик немного заносило, пока Мэд изо всех сил пытался управлять им посреди беспорядка на улице Габи. Он посмотрел на нее. Она напряженно сидела рядом с ним, сжимая фотографию сына. Мэддокс протянул руку и сжал ее ладонь, и она вдруг посмотрел на него с удивлением.
— Почему ты здесь?
Он криво усмехнулся. — Я твой рыцарь в темной коже, детка.
Она задумчиво кивнула. — Да, — тихо сказала она, — так и есть.
Когда они поднимались на возвышенность, Габи оглянулась один раз и вздохнула. Они были почти у дома Священника. Мэд задавался вопросом, до сих пор присматривала ли там поющая медсестра из хосписа Эллен. Он ускорился на последних нескольких сотнях ярдов, сразу испугавшись мысли, что Священник умер в одиночестве.
Эллен, не смотря ни на что, не бросила Священника. Она поспешила в дождь, когда он подъехал.
— Он снова отдыхает. Звал несколько раз Вас и Вашего брата. Говорил что-то о том, чтобы держались подальше от гор. Во всяком случае, я дала ему хорошую дозу морфия.
Мэддокс кашлянул и посмотрел на свои руки. Он по-прежнему плотно сжимал руль. – Спасибо Вам, — сказал он, подразумевая это.
После, Эллен отправилась домой в Тахо, а Мэд повел Габи в дом. После того, как проверил Священника, который действительно мирно спал, он вспомнил про коробку в багажнике грузовика. Затем спокойно закрыв за собой дверь в комнату отца, он принес её.
— Господи, — сказал он, тяжело ставя её на пол. Она была пошарпанна и обветренна, определенно древняя на вид. — Что в ней, черт возьми?