Помни меня

Брент Кора

 — Да? — нахмурился Мэддокс. – Что за люди?

 — Брайс Сандерс один из них. Он сейчас мэр. Ты знал?

 — Мерзавец грозился закатать меня в асфальт, если я коснусь его «Camaro» (прим. Марка машины). Так что я прошелся ключом по всей её грабанной длине однажды ночью, когда тот потел наворачивая еще один круг в спортивном зале.

Габи слегка рассмеялась. – И сколько тебе было, десять лет? Возраст Мигеля.

Мэд сосчитал. — Да, около того. — он скрестил руки на груди и продолжал нести свой пост в перед окном. – Нелегко тебе было, ведь так Габи?

Он

представил, как темные глаза сверлили его спину. Ее голос прозвучал настороженно. — Что?

 — Искать, где приткнуться, став молодой мамочкой. Я знаю, у тебя были планы получше.

Она пожала плечами. — Что было, то было, Мэддокс. Дженсен и я не очень долго протянули. Я уверена, что ты уже это понял. Теперь мы те, кем всегда были и должны быть. Друзья.

 — И родители.

 — Да, — тихо сказала она. — И это тоже.

Он услышал, как Габриэла вскочила на ноги. — Я должна идти, — она стала рядом с ним и прищурилась, взглянув в окно. — Этот дождь не выглядит так уж хорошо. Помнишь, я живу в той нижней части реки. Я собираюсь окопаться и прихвачу немного мешков с песком на всякий случай.

Мэд кивнул. — Помощь нужна? — он не был уверен, предлагает ли он вообще.

Она опустила голову. — Нет, — сказала она тихо. — Я не нуждаюсь в помощи, Мэддокс, — она достала свои ключи и остановилась у двери. — Дженсен собирался позже забрать Мигеля. Он хотел остаться здесь снова, но Джен говорит, что ему надо убрать свою комнату в их доме. — она медленно открыла дверь, как будто надеялась, что её что-то остановит. – Знаешь, ты ему действительно нравишься. Мигелю, я имею в виду.

 — О ком, черт возьми еще ты могла это сказать? О Дженсене? — Мэддокс хрипло рассмеялся.

 — Мэддокс, — ее голос был резким. Достаточно резким, чтобы он повернул голову и посмотрел на нее.

Она жевала губу. Это было привычкой, что передалась и Мигелю. — Ты надолго? — спросила она.

Он задумался о вопросе. Она не спрашивала его, собирается ли он оставаться у окна. Она спрашивала, собирается ли остаться в ее жизни.

 — На столько, сколько понадобится, — грубо ответил он, поворачиваясь к окну и прикладывая руки на холодное стекло.

 — Ладно, — сказала она с некоторым раздражением. — Ладно, Мэд.

Он услышал щелчок замка и почувствовал, как резко опустела без неё комната.

Эллен подвывала в соседней комнате. Это действовало ему на нервы. Кто, черт возьми, поет Бритни Спирс у постели умирающего? Он был на грани, чтобы наорать на неё. Но остановился, потому что, какая кому на хрен разница, даже если бы Эллен напевала баллады Kinky Boots? В конце концов, вероятнее всего, то, что она делала это, потому что она была у постели умирающего, а не специально. Священнику может даже нравилось это.

Мэддокс наблюдал за дождем. Когда он был ребенком, он ускользал всякий раз, когда падало больше двух капель одновременно. Такие уж дети, которые выросли в пустыне, они никогда не теряют страсти к дождю.

Зазвонил его телефон. Он отвернулся от окна и попытался вспомнить, где, черт возьми, он его кинул.

Когда он дошел

до комнаты Священника, Эллен уже взял его. Она протянула ему телефон с лучезарной улыбкой.

 — Спасибо, — раздраженно проворчал он, интересно, обучали ли этих людей хосписа искусству вечно улыбаться.

 — Нет проблем, — искренне сказала Эллен и нагнулась, чтобы прощупать пульс Священника снова.

Мэддокс улыбнулся, когда увидел номер.

 — Здорово, сукин сын, — ответил он, выходя через заднюю дверь. На заднем дворе над разваливающимися плитами патио был небольшой алюминиевый навес. Этого было достаточно, чтобы сдерживать дождевую воду.

 — Знаешь, — вздохнул собеседник, — может один прекрасный раз, хоть раз, услышу, как ты говоришь: «Привет, Грейсон. Я так рад, что ты позвонил».

 — Ой, ёпта. Кто испортил воздух? Промиз снова заставила смотреть Аббатство Даунтон?

 — Подсядь на него и пересматривай, Маклеод. Аббатство Даунтон чертовски хорошее шоу. — Грей замолчал. — Как он, Мэд?

Мэддокс сел на край бетонной плиты, которая когда-то огораживала небольшой газон Тильди Маклеод. Он был под дождем, но его это не волновало.

 — Все еще дышит. Едва. Я не понимаю, Грей. Это все дерьмово. Я должен был приехать раньше.

 — Не забивай этой х*ней свои мозги. Все не может быть хорошо, чел. А как все остальное?

Значит Грей помнил их разговор ночью до того, как он уехал. — Я в основном нахожусь дома. У меня нет никаких причин, контачить с местными, — он вздохнул, понимая о чем спрашивал Грейсон. — Дженсен пытается держаться подальше от меня. А Габи ... — он не смог закончить фразу.

 — Все еще тебя терзает, а?

 — Нечто подобное, — неохотно признался Мэддокс, пока дождь стекал по его волосам. — Знаешь, я думал, что могу похоронить это. Я чертовски хочу похоронить это. Пи*дец, Грей, — он понимал, что сухой кашель прозвучал как всхлип. — Послушай меня. Я звучу как киска. Я звучу как Брэндон.

Голос Грея прозвучал мягко. — Нет стыда в том, что у тебя есть сердце, Мэд. Знал, что где-то там оно есть.

Мэддокс ничего не сказал. Он почувствовал, как что-то кольнуло в шею и увидел вокруг его ног крошечные градинки.

 — Ау, Мэд?

 — Да, Грей. Я все еще здесь.

 — Как понадобимся, ты просто позвони. Не взирая на время.

 — Да дружище, я знаю. Спасибо.

Он засунул телефон в задний карман и нырнул в дом только для того, чтобы схватить ключи и кликнуть Эллен, что скоро вернется. Он любил ездить в дождь. Косой дождь усиливался с каждой минутой. Когда он проезжал мимо Завода Раздор-Сити заметил, что стоянка была заполнена. Люди, пришли в панику в связи с перспективой потопа. Это наводнение сто лет назад долгое время бередило умы семей, которые передавали услышанный рассказ из уст в уста. Потому что тогда, когда плотина прорвалась, не было никаких чрезвычайных предупреждений, что дало бы драгоценные минуты тем, кто жил в низине, чтобы забраться повыше. С тех пор речка несколько раз подтапливала, и портила немного вещей, но ущерб был уже не настолько велик.