Помни нас и победи для них

Нкаритош

С другой стороны я не просил тому мужчине идти за мной верно? Он же сам сказал. АААААА, кого я обманываю, а? Они все могли бы быть живы. У меня могла бы быть рука. А теперь…

— Нужно двигаться.

Возможно, я смогу искупить, отомстить, наверное. Я все еще должен дойти. Я солдат, это мой долг. Не прятаться, а быть среди тех, кто сражается. Я не трус. Не трус! Простите… Подавив накатывающие эмоции, все же пошел вперед. Кое-как доковыляв до выхода из арки, осмотрелся. Вечерний город выглядит жутко. Дым не видно, но зарева пожаров, освещающие темный город, вспышки и грохот перестрелок никуда не

делись. Но теперь, когда город не горит вывесками и многочисленными огнями, эти зарева превращают город в очень сюрреалистичный образ. Длинные, дергающиеся тени. И достаточно темно, чтобы можно было пройти.

Сжав оружие я поковылял по краю улицы, пытаясь быть как можно незаметнее. Машины и арки позволяют быть относительно незаметным, скрываясь в тенях. Редкие патрули ковенанта проезжают на одноместных машинах и приходится прятаться. А еще есть тела. Гражданские, солдаты, ковенанты. Уничтоженная техника. Я прошел мимо позиции, где стояли пулеметы и «Вепри». Машины горят, добавляя свою лепту к пожарам, вокруг оружия воняющие горелым тела, в том числе в знакомой форме курсантов.

Слегка выдохнув, осмотрел их. Не знакомые, но выглядят старше. Вероятно второй или третий курс. Инги нет, знакомых тоже. Отдельная группа тел воняет горелым, а земля оплавилась, граната. Не мой случай. Я мог бы подобрать много оружия, но выдернуть чеку одной рукой будет сложно. Это в кино такие вещи можно делать зубами, в реальности зубы раскрошатся раньше. Нет, спасибо. Так что дальше пошел с моим пистолетом. Встретилась еще одна группа ящеров, которые кого-то жарят на костре и жрут. Вспомнил, как их называют. Шакалы, падальщики. На моё счастье они были заняты и получилось прокрасться за брошеной и уничтоженной техникой. Таких мест было несколько.

Прошлось пробираться через уничтоженное плазмой здание. Ну как здание, расплавленный шлак, от этажей осталось пара в общем опознаваемых стен, остальное сплавилось до чего-то, похожего на стекло. Ни тел, ни мебели, ничего больше. Эти руины были не интересны в том числе ковенанту, так что удалось и отдохнуть, и перекусить найденным пайком. А потом двинуться дальше. Без постоянных боев адреналин прошел, обнажая усталость и нехватку выносливости. Ноги затекают адово. Но нужно продолжать идти.

Были очень круглые спящие штуки, Унггои. Эти заняли пустое здание и сопят кучкой. Я бы их… Но понимаю, что не выживу, если полезу в лоб. Пришлось идти дальше. Не знаю, сколько шел. Просто в один момент меня дернули за руку и я оказался на прицеле автомата. Люди. Я нашел. И то, что в меня целятся это такая мелочь! Я расхохотался и практически упал, где стоял, улыбаясь как идиот.

— Я похож на уродца? — вопрос был почти безразличным.

Солдат опустил оружие. Из-за стены вышло еще двое.

— Кто ты? — тихо спросил мужчина, осматривая мою руку.

Пистолет аккуратно отобрали.

— Курсант Сусликов, академия «Атлас», летный курс. Пистолет оставьте, трофей.

Солдаты ухмыльнулись и мы пошли внутрь. Здание, вокруг которого из подбитой техники и граждаского транспорта составлены баррикады, в нескольких местах в стенах дыры. Из окон торчат пулеметы. Меня провели на третий этаж, в медпункт. Там обнаружился мужчина средних лет с белыми полосами на броне. Медик тихо произнёс.

— Сильно

тебя, не дергайся, будет больно. Зажмите ему рот.

Я взывал, когда бронежилет буквально отодрали от мяса, а затем чем-то брызгали. А потом резали. И только потом перевязали. И только потом поделились пайком и задали вопросы. Я рассказал о том, как мы прикрывали тоннель и убитых гражданских. И как получил пистолет, что вызвало одобрение. Про то, что хотел бы найти Ингу и остальных. Это тоже одобрили.

— Шакалы плотоядны и малость кровожадны. Зрение у них хорошее, думаю он видел, что не добил. Но решил поиграть с едой, — меня передернуло, но мужчина только похлопал по плечу, — будь они менее кровожадны, были бы хуже. Расслабься. Ты жив.

Жив. И сейчас сижу в здании, играющем роль передовой базы. Вокруг баррикады и сгоревшая техника с обоих сторон. И трупы. Мне как-то повезло пройти мимо волн атаки, летающей авиации. Мимо транспортов, сбрасывающих на здание десант. Ну и мимо патрулей. Прямо сейчас, пока меня перевязывают, всего за парой стен идет бой и грохочет пулемет. Звукоизоляция неплохая, но всё слышно. Медики подготовили койки для раненых. Наивно ждать, что для меня это конец. С подкреплениями напряг, а я лишняя рука. Но прямо сейчас есть время.

Главное не думать, а в остальном всё неплохо. Полевая медицина хороша. Протез не поставят, но раны затягиваются на раз. Еще полчаса и буду боеспособен, насколько это вообще возможно. Решил спросить:

— Как оно там, наверху?

Медик ответил:

— Не так всё плохо. Нас бы сожгли, если бы кови прорвали оборону. А так десант лезет, мелочь всякая, но крупные корабли держатся. Стоят насмерть, но держатся. Мы потеряли академию, твари были упорны. Но лифт держится, орбитальные платформы тоже, — затем осмотрел меня, — Те из ваших, кто успел уйти, сейчас на подхвате у солдат. Твоя подружка, если успела уйти, тоже. Что скажешь?

Я кивнул. Это надежда. Но есть еще вопрос.

— А гражданские? Много спаслось?

Солдат поморщился.

— С этим хуже. Много погибли, много прячется. Сколько выживших, сказать нереально. Не думаю, что мы узнаем раньше, чем тут закончим. Но шансы на победу есть, пацан. Мы еще живы. А значит между ковенантом и гражданскими есть отличный стейк.

Я попытался засмеяться, но получился хрип. И ребра болят.

— Надеюсь. Было бы обидно.

Медик попытался рассмеяться.

— Нормально всё будет, пацан. Ты выжил, ты здесь. Отобьемся. Вице-адмирал Уиткомб победит. Или вытащит всех нас. И тебя, и подружку. Так, лечение идет, отдохни малость. Этажом ниже есть столовая и койки. Всё, пошел.

Я поднялся. Конечностей все еще некомплект, но в полевых условиях раны обработали. Сейчас не время и не место разлеживаться. В лазарете хватает тех, кто просто лежит у стен или без сил, или со слишком серьезными ранами. Остальные на позициях. Голова немного звенит, а в теле необычная легкость. Но у меня есть пистолет, а атаки противника слышно даже слишком часто.

После всего, что было в городе… После тел, оставленных у горящих машин и просто расстрелянных, после того шакала, сожравшего мою руку, после всех, кто сегодня умер и еще умирает, пока есть силы, нужно продолжать. Проходя мимо ящиков с оружием, меня остановил сержант.