Помни о хорошем
Шрифт:
— Благодарю вас, мисс Лентон, вы замечательно все объяснили, — с легким юмором вмешался он в ее лекцию и вновь перевел насмешливый взгляд на ее почти обнаженную грудь.
Она нетерпеливо поправила рубашку, не желая менять тему разговора.
— Моя квалификация достаточно высока. Вы отказывали мне в работе в колледже не из-за этого, а из-за вашего собственного снобизма. И то, что меня все-таки взяли в колледж, — удар по вашему самолюбию.
Яркий румянец триумфа на лице Эвелин подействовал на Томаса Айвора
— Я не хотел, чтобы вы работали в колледже, потому что считаю вас как физически, так и морально не готовой справиться с проблемами, которые возникают у педагога смешанной школы, где учится молодежь из самых разных социальных групп, — зарычал Айвор, уперев руки в бока. — Я и сейчас так считаю!
— Это можно сказать о любой женщине колледжа, — вспыхнула Эвелин — которая…
— …имеет только «ценный» опыт работы в варьете, вроде вашей девичьей академии, — прервал ее Айвор, — милом уютном местечке, где вы, до прихода в колледж, воспитывали ласковых куколок.
Эвелин выразительно вскинула темные шелковистые брови.
— Крайне признательна вам, мистер Айвор, что вы так убедительно продемонстрировали комплекс мужской неполноценности.
Он оскалил зубы в жесткой усмешке.
— Хрупкие мотыльки умеют кусаться? Прошу извинить, не знал. Приведите мне противоположные факты.
Он считает ее хрупким созданием? Эвелин казалась себе маленьким, храбрым терьером.
— Везде, где я работала, мои классы были лучшими!
— Это в прошлом, — заметил он.
— А что теперь может помешать?
— Что? Ну, пожалуй, судя по тому, как вы «справлялись» с вашими студентами сегодня, главная опасность — ваше поведение.
Эвелин поджала губы, сдерживая поток негодующих слов.
— Позвольте все-таки рассказать, как все было, — остановила она Томаса Айвора и принялась как можно более спокойно излагать историю с самого начала: — Меня пригласили на срочную замену в летний лагерь академии. Две девочки без разрешения удрали на вечеринку, и я, узнав об этом, приехала забрать их. Я отправила их вниз, в машину, но тут Альфреду стало плохо. Его вырвало на мою одежду. Я отмывалась в ванной, когда услышала шум за дверью, поспешила сюда и отобрала у вашего племянника бутылку с водкой, боясь, что он отравится. В этот момент вы и появились…
Эвелин оглянулась на юношу и заметила, что он открыл глаза. В глубине его мутных, покрасневших глаз появилась искорка сознания, смешенного с выражением ужаса. Видимо, юноша начал понимать, что произошло, и мучительно пытался придумать подходящее оправдание.
— Это правда, Альфред? — спросил Томас Айвор, чуть повернув голову к племяннику и не спуская скептического взора с Эвелин.
Мальчишка пожал плечами, цинично посмотрел в сторону Эвелин и не сразу заговорил, облизывая пересохшие губы.
— Откуда я знаю? Я ее не приглашал, — промямлил
Холодная дрожь пробежала по спине Эвелин. Она поняла, что Альфред собирается подтвердить предположение дяди.
— Я знаю только, что она пошла за мной в комнату и не хотела уходить. Кто знал, что она окажется такой горячей. Это может случиться и с учителем литературы. Правда, дядя Томас?
Гнусная ложь настолько ошеломила Эвелин, что она не могла даже возразить, и только перевела взгляд на Томаса Айвора. Его лицо еще больше поразило ее. Перед ней была бесстрастная маска, лишенная каких-либо эмоций. Эвелин подумала, что, наверное, таким он бывает в суде.
— Он лжет, — сказала она устало, — вы не хуже меня понимаете — он говорит то, что вы хотите слышать.
Один короткий стремительный взгляд, за которым последовал резкий, как удар хлыста, вопрос:
— Он врет?
— Вы же знаете, что врет. Посмотрите в окно, если не верите. Девочки, которых я обнаружила здесь, сидят внизу, в моей машине, и ждут меня.
Томас Айвор небрежно и равнодушно глянул вниз, на круг асфальта возле дома.
— Нет дыма без огня, — пробормотал он обезоруживающе вежливо.
— И вы теперь готовы раздувать огонь? — Его ленивое хамство возмутило Эвелин до глубины души, ее стройное тело задрожало от ярости. — Я думала, вы грамотный юрист! Почему вы не доверяете словам одного и верите словам другого, почему вы считаете, что именно Альфред, ваш весьма нетрезвый племянник, говорит правду?
— Чью версию я должен принять, его или вашу? Когда обе версии звучат убедительно, истина может выявиться несколько позже.
Эвелин понимала, что может привлечь в свидетели Флоренс, но не считала возможным впутывать в это дело девочку.
— Вы хотите сказать, что верите ему?
— Вы должны понять, что у меня есть достаточно серьезные основания для подозрений. Не говорите мне, что вы не знаете, на какие эротические размышления наводит вид женщины, одетой в мужскую рубашку. — Томас Айвор опять пристально уставился на ее нежную грудь, причем с таким выражением, что у Эвелин вспыхнул жар в крови вовсе не от возмущения. — Эти маленькие розовые сосочки просто требуют, чтобы кто-то прикоснулся к их псевдоневинности…
— О, ради Бога, перестаньте глупить! — Голос Эвелин зазвенел. Его слова, хотя и грубоватые, пролили бальзам на ее встревоженную душу. — Подозреваю, вы готовы считать себя следующей жертвой.
Наступила полная тишина, они не отрываясь смотрели друг на друга, и Эвелин впервые заметила многое, на что раньше старалась не обращать внимания: его смуглую кожу с заметными жилками вен, выступающие и решительные скулы, необычно длинные, почти женственные ресницы, чувственные губы и выразительные глаза…