Помни о микротанцорах
Шрифт:
– Прибор работает. Вриск в порядке, но отключена инфосеть.
– Это называется?.. – начал Валин.
– Да, это называется киборговыми технологиями. Если они запрещены, это не значит, что они не существуют. Во всяком случае, у военных свои взгляды на этот вопрос.
– Это вы сами себе такое сделали? – спросила Мира.
– Нет, маленькая. Над этим трудились несколько заводов и конструкторских бюро.
– Значит, это очень дорого.
– Конечно. Но мы договаривались без вопросов. Правильно?.. Они сейчас восстанавливают
В городе были взрывы и человеческие жертвы. Я могу сказать только это, потому что связь не работает, никакие запросы не проходят. Ни по одному каналу.
– Это теракт?
– Нет, вроде. Просто авария.
– Когда это случилось?
– Да, похоже, сегодня днем. Теперь все уже под контролем… Мне нужна дополнительная мощность.
– Зачем? – спросила Мира.
– Чтобы включить собственную маленькую инфосеть. Я собираюсь кое-кого позвать на помощь.
– Кого?
– Это большой секрет.
– Вас не убьет током?
– Ни за что. Сейчас станет темно. На пару сотых секунды отключатся все приборы.
Свет мигнул и сразу запахло горелой пластмассой: отключилась термозащита.
– Я догадалась, – сказала Мира, – вы вызвали на помощь военных.
– Нет.
– Тогда штатских.
– Тоже нет.
– Но люди же все делятся на военных и штатских.
– Это будут не люди.
– Роботы?
– Нет, не роботы.
– Это так загадочно. Я хочу их поскорее увидеть.
– Ты их не увидишь, – ответил Гектор.
– А я всегда говорила, что борода вам не идет, – сказала Мира, – вы ее носите, чтобы спрятать эту штуку.
Фургон лежал в яме, перевернутый на бок. Пылало пламя, затмевая звезды, делая воздух черным и вязким, как расплавленная смола. Жар был так велик, что вспыхивали веточки сосен, стоявших метрах в десяти от огромного костра.
Молчаливые муравьи подтаскивали новые и новые смолистые стволы. Огонь пожирал их сразу же. Нижняя часть фургона уже погрузилась в пепел. Треснуло лобовое стекло, а дюралевое крепление антенны изогнулось от жара.
Вдруг кто-то закричал. Что-то случилось в лесу. Крик перешел в пронзительный визг и оборвался на полуноте. Кустарник раздвинулся, пропуская что-то большое. Муравьи бросились врассыпную, услышав голос сильного зверя.
Через минуту на поляне не осталось никого. Крики слышались то здесь, то там, но вскоре все стихло. Огонь продолжал пылать, хотя теперь он не поднимался так высоко.
А внутри становилось жарко.
– Ну, скоро они нас вытащат? – спросила Мира, – невозможно ждать.
– Они нас не вытащат. Они даже не погасят огонь: нигде поблизости нет воды. Они просто разгонят муравьев.
– А что мы будем делать? Терпеть?
– Конечно.
– Я уже не могу.
Гектор осторожно взял ее на руки и стал пробираться через завалы вещей.
Валин поднял голову: он
Гектор принес ее в медицинский отсек, к холодильнику. Открыл дверцу, вынул лекарства и запас биоматериалов. Потом вынул и полочки. Освободилось пространство, куда Мира могла бы поместиться. Она сразу же приложила к щекам два кусочка льда, холодные стуйки потекли на шею.
– Ой, как хорошо! Вы хотите меня спрятать в холодильник?
– Это на крайний случай. А пока прикладывай лед. Когда лед закончится, держи внутри только голову. И время от времени вынимай. Голова должна быть прохладной, но не холодной. И прикладывай лед на живот, к солнечному сплетению.
– А как же все остальное?
– Все остальное потерпит. Здесь главные центры терморегуляции: в голове и в животе. Все будет в порядке.
– А лекарства?
Гектор с сожалением посмотрел на отличный медицинский арсенал, разбросанный вокруг. Кубики льда уже начали подтаивать. Бутылочки, поначалу покрывшиеся капельками тумана, снова блестели. Через несколько минут они станут теплыми.
– Обойдемся без лекарств. Постараемся обойтись.
– Моя нога тоже?
– И твоя нога тоже.
Он взял ледяной брусок и вернулся в главный отсек.
– Хорошая идея, – сказал Валин. – Так выживет хотя бы она. У меня уже пульс сто двадцать.
Гектор молча передал ему ледяной брусок.
– Спасибо.
– Будем пользоваться по очереди.
– А что потом?
– А потом у нас еще есть холодильник для трупа. Вначале мы вытащим оттуда лед и положим в ванну. Это полчаса. Пока вода в ванне не нагреется, в нее можно будет погружаться или опускать голову. Это еще десять минут. Затем будем пользоваться холодильником по очереди. Труп муравья прийдется разморозить.
– Надеюсь, он не оживет.
– Серьезно?
– Нет, конечно. Когда вода замерзает в клетках, кристаллы льда растут в форме маленьких лезвий. Они разрезают стенки между клетками. Поэтому размороженные не оживают. Мы же недавно об этом говорили, разве не так. Но есть еще и глюкотиновый шок, который изменяет форму ледяных кристаллов. Мне приходилось с этим работать – в алье мод для замороженных. Десятки людей заморозили себя, надеясь, что в будущем их оживят. Но они же не хотят лежать голыми. Они хотят, чтобы их тела одевали по последней моде. Бред, правда?
– Тем не менее, – сказал Гектор, – лягушки и рыбы прекрасно переносят замораживание. Лягушки при замораживании выбрасысают в кровь большое количество глюкозы, рыбы пользуются специальным белком – и вода замерзает в виде шариков, а не в виде лезвий. Я видел удачные опыты на человеке. Безо всякого глюкотинового шока. Люди оживали. К сожалению, не целиком. В лучшем случае это заканчивалось гангреной рук или ног.
– Я не верю, что где-нибудь могли ставить такие опыты, – сказал Валин. – Где вы работали?