Помни войну
Шрифт:
Война с Россией не сулила ничего хорошего — это ведь бросит царя в объятия кайзера. А из Берлина давно хотят передела колониальных владений, в свою пользу, естественно, и настойчиво требуют от Лондона и Парижа пока «добровольно» поделится «непосильно нажитыми» владениями в Африке и Азии. А за силой у тевтонов дело не встанет, они и так почти открыто бряцают оружием и спешно строят большой броненосный флот.
Можно без всяких трудностей перетопить русские вспомогательные крейсера, что устраивают каперские набеги. Вот только вступать в войну с Россией и Германией ради спасения подыхающих японцев, что рискнули ввязаться в открытое
Тайно подобные вещи уже не проделать — уничтожить пирата легко, только русские таковыми не являются, законное каперство. А мир укутан телеграфными проводами, кабели по морскому дну проложены. Ведь вернется корабль с красным крестом на белом флаге в порт, а там выпивка и бабы, денег на которых постоянно не хватает. Позвенят «империалами» русские или германские шпионы, нальют стаканчик виски и развяжутся языки у пьяных матросов. И станет тайное явным, и поднимется шум в газетах, от которого до «казус белли» ничтожная дистанция.
Так что пусть японцы сами как-нибудь выпутываются, раз вляпались. Помочь можно оружием и всем необходимым, достроить корабли, или перепродать крейсера через третьи страны, но воевать самим как-то накладно. А потому, если дают предупредительный выстрел под нос, лучше застопорить машины, немного «покачать» права, пересыпая угрозами, и смирится с неизбежным — или потоплением, либо конфискацией груза вместе с транспортом. Ничего страшного — все застраховано, а все риски будут оплачены японцами после войны, и неважно, что они в долгах как в шелках.
Брали займы и кредиты?! Так платите в установленный срок, это бизнес — ничего личного!
«Цукуба» и «Икома» — первые большие броненосные крейсера, построенные собственно в Японии. И оказавшиеся абсолютно бесполезными, так как вошли в строй куда позже «Дредноута»
Глава 54
— Сандро, ты должен сам довести эскадру до Индокитая — к этому времени ситуация для нас станет намного лучше. Наша семья должна взять на себя всю ответственность за исход этой войны — один великий князь повел армию, другой флот — вот и победа! Ты знаешь, вернее, понимаешь, о чем я тебе хочу сейчас сказать?
— Могу только догадываться, Ники.
Александр Михайлович напрягся, осознав, что речь пошла о действительно важных делах. Редко когда император переходил на вот такой доверительный тон, обращаясь по домашнему имени.
— Вот указ — с этой минуты ты вице-адмирал, и командующий 3-й Тихоокеанской эскадры. С Чухниным я побеседовал раньше — еще в Севастополе. Можешь на него полностью полагаться — Григорий Павлович будет тебе помощником во всем. Доведешь корабли до Камрани, там получишь инструкции, ведь тогда ситуация станет намного яснее.
— Понял, — Александр Михайлович только кивнул, внимательно ожидая, что скажет император. Ситуация действительно оставалась немного запутанной — хотя речь о поражении
В Маньчжурии за полтора месяца после начала наступления, которое в европейских странах прозвали «августовским штормом», достигнут грандиозный успех — удалось дойти до Ляояна, разгромив две японские армии из пяти. А конные корпуса вообще вышли к рубежам Квантунской области, захватив Инкоу и уже подбираясь к узкому Цзиньчжоускому перешейку, «воротам» на Порт-Артур.
На море дела шли не менее успешно — удалось высадить целую армию в Гензане, под командованием протеже великого князя Николая Николаевича, уже ставшего за победы генерал-лейтенантом, Алексея Брусилова. А затем добиться яркой и убедительной победы над японской эскадрой, которую одержал вице-адмирал Небогатов. В бою взорвался «Микаса», на котором погиб Хейхатиро Того, затем были потоплен броненосный крейсер «Якумо», бронепалубные крейсера «Читозе» и «Акицусима», три миноносца. Потерь в кораблях, за исключением небольшого парохода, вышедшего из порта на траление выставленных японцами мин.
Правда, в бою погиб вице-адмирал Фелькерзам, по случаю смерти которого был объявлен траур. Но Александра Михайловича это известие больше обрадовало, чем огорчило — иметь такого в своих соперниках великий князь категорически не желал.
— За Гензан я пожаловал Дмитрия Густавовича орденом Белого Орла, этой награды вполне достаточно. В сражении он практически не принимал участия, сильно страдая, так что адмиральский чин давать не за что, а ордена погибшим не полагаются, — совершенно равнодушным голосом оборонил Николай Александрович. И негромко добавил:
— Но раз Аликс считает себя ему обязанной, то дарую его вдове графский титул, который она может передать любому из дальних родственников своего мужа, чтобы род не прекратился. И повелю учредить наградной крест, который вручат за победный Цусимский бой всем морякам, что сражались на кораблях 2-й Тихоокеанской эскадры, шедшей проливом.
Император остановился, посмотрел через иллюминатор на скалистые берега древнего Крита, где по мифам обитало легендарное чудовище Минотавр. Именно здесь, в небольшой бухте, встретилась царская яхта «Полярная звезда» и броненосный крейсер «Память Азова», на приземистый корпус которого и смотрел сейчас царь. Видимо вспоминал, как много лет тому назад плавал на нем до берегов Японии, где взбесившийся полицейский рубанул его мечом по голове.
— Для нижних чинов крест будет бронзовым… Нет, серебряным, так будет лучше, а для офицеров и классных чинов в золоте. В нашей армии такие кресты были за Очаков и Прейсиш-Эйлау, так пусть для флота будет Цусимский наградой. И первый номер жалую усопшему Фелькерзаму, весьма достойная награда… нет, знак монаршего внимания. Повелю выдать сии кресты, как живым морякам, так и погибшим — а вручать оные надлежит вдовам или родителям. Пусть гордятся…
Государь остановился, замолчал, зашевелил губами, словно подбирая слова. От природы Ники был немного косноязычным, это знали все Романовы, и такие паузы в разговоре делал постоянно — вот эта манера беседы проявлялась так же тет-а-тет. Нужно было только привыкнуть и относится с известной долей снисхождения.