Помню тебя наизусть
Шрифт:
— Если бы я не был уверен, что ты меня терпеть не можешь, то подумал бы, что ревнуешь.
Она удивленно вскинула брови:
— Я? Тебя?
— Да-да, — при виде ее гневной физиономии, меня начал распирать смех.
— Мечтай больше, — она смерила меня чопорным взглядом и гордо вскинула подбородок. Дескать как такая как Я, могу ревновать такое недоразумение, как ТЫ.
— Но крылья-то мои тебя не просто так волнуют, — я не удержался и подлил масла в огонь.
Ее щеки стали пунцовыми.
— Не волнуют! Просто к слову
— Я так и подумал.
Зачем я ее злю? Сейчас кусаться начнет, а удержаться просто нет сил. Пускай все это выглядело по-детски, нелепым ребячеством, но остановиться нереально. Она так уморительно краснеет, когда смущается.
— Что б ты не волновалась, торжественно уверяю, что с ними все в порядке. Если хочешь, могу показать. Надо? — с готовностью задрал край джемпера, — ты только скажи.
— Избавь меня от своего убогого стриптиза, — проворчала она, вцепившись в руль так, что даже костяшки пальцев побелели.
— Как скажешь, — я поднял одежду еще выше и звонко похлопал себя по пузу, — всегда готов порадовать дорогую сестрицу.
Три минуты прошло в полной тишине. Янка пылала от праведного гнева, а я забавлялся ее реакцией. Да, может, и ненавидит, но это явно не все эмоции, которые я у нее вызываю. Это льстило, а самое главное давало надежду на что-то большее.
— О чем задумалась? Все о крыльях грезишь?
— Думаю, где тебя высадить. Прямо здесь или поглубже в лес завести и там бросить? — стрельнула в меня острым взглядом.
— Все, молчу, — я примирительно поднял руки, пытаясь утихомирить сводную злюку.
— Вот и молчи!
— Вот и молчу.
Янка сердито дернула рычаг передач и прибавила скорости, а я отвернулся к окну и почему-то улыбался всю оставшуюся дорогу.
Следующим утром ничего не изменилось. Ни тебе пламенного приветствия, ни тебе вопроса: как спалось, дорогой Максимка. Будто вчера между нами ничего и не изменилось.
После завтрака мы практически одновременно вышли из дома. Яна заскочила в машину и была такова, а я проводил ее тачку взглядом, хмыкнул, воротник на джинсовке повыше поднял и потащился на остановку.
Школа встретила привычной суматохой: носились пятиклашки, вопили какие-то пацаны из седьмого, Сашка ржал так, что с улицы было слышно. Янка уже затерялась среди всего этого беспредела, и мне оставалось только одно — идти к классу. На первом уроке вроде контрольная должна быть? Я вчера даже не заглянул в учебник. Надо хоть тетрадь полистать, может в голове что-то и отложится.
Хороший план, но не тут-то было.
Первым на меня наскочил Морозов из параллели:
— Макс, ты охренел? Из-за тебя вчера тренер нас гонял, как вшивых по бане. Сказал, что, если один не пришел — остальные за него вкалывать будут.
— Так вышло, — пожал плечами. Не оправдываться же перед ним, в самом деле.
— Сегодня чтоб был, понял?
— Очень страшно.
— Макс, блин, я серьезно. Еще один такой день и мы подохнем, так и не дотянув до матча.
— Да приду я, приду.
У меня, конечно, вся голова была Янкой забита и хотелось после уроков ее выловить, но подводить команду тоже не хорошо, тем более столько сил уже потратил, да и самому нравится.
— Смотри у меня! — он грозно ткнул пальцем в мою сторону. Я тоже показал ему палец. Только другой.
Следующей была Левина.
— Максим, привет, — поймала меня на лестнице, между этажами. Красивая, накрашенная, в платье на полметра короче дозволенного. Перехватив мой изучающий взгляд, моментально сделала неправильные выводы и тут же начала улыбаться, игриво накручивая на палец прядь волос. Я эту идиотскую привычку на дух не переношу, особенно в ее исполнении, но она этого не понимает, — как дела?
Краем глаза замечаю девчонок, выглядывающих со второго этажа. Для них старается, играет, хочет показать, что еще ничего не окончено и впереди нас ждет новый виток, полный страсти и огня.
На фиг. Никаких витков.
— Отлично.
— Я сегодня вечером в кино собираюсь, — сказала и так загадочно глазками в бок: хлоп-хлоп. Ох уж эти бабские намеки.
— Мои поздравления, — кивнул и все.
Она пыхтела-пыхтела, глазами хлопала-хлопала, в итоге не выдержала:
— Может, присоединишься?
— Ирочка, — сказал тихо, так чтоб остальные не слышали, — если мне приспичит в кино, я сам приглашу того человека, с которым захочется туда пойти. Не тебя.
Ее улыбка дрогнула, но осталась на губах как приклеенная.
— Прекращай наводить интригу и говорить остальным, что у нас с тобой временное затишье. Иначе я сам это сделаю и, обещаю, мои методы тебе не понравятся.
— Макс…ты…— зашипела, но продолжала улыбаться.
— Скотина. Мы с тобой выяснили это еще в прошлый раз. Все, Ир, я тебя предупредил. Еще раз до меня докатятся такие слухи — пеняй на себя.
— Я, не знаю, кто тебя такую глупость сказал, — она слелала вид, что не в курсе. Что ж, ее проблемы.
— Не важно. Все, оставь меня в покое, — оставил ее на лестнице, сам свернул на второй этаж. Плевать, пройду другим путем.
Это было ошибкой. Потому что другой путь проходил прямиком мимо спортзала, и в самый неподходящий момент оттуда выскочил тренер.
— Попался, Ершов!
Я даже охнуть не успел, как оказался в зале, у стены, а он надо мной нависал и орал, с упоением брызгаясь слюной. Они все бешеные. У нас в прошлой школе точно такой же был. Гонял нас по полю, пока не упадем и в свисток дул так, что уши в трубочку закручивались. Порода видать такая, тренерская.
— Дела были, семейные, — проблеял я в свое оправдание и начал бочком отступать к выходу.