Помню тебя
Шрифт:
— Почему?
— Точно не знаю.
Натали откинула голову на спинку сиденья и заметила, как Таннер стиснул зубы. Словно сам дал ей еще одно доказательство в пользу закрытия винодельни.
— Мне жаль. Это существенная потеря?
— Переживаемо. Такое бывает, но неприятно. Возможно, бактерии. Что-то как-то туда попало. Я сам следил за чисткой этих цистерн. И формула не новая. Я тщательно все рассчитал. Это расстраивает.
Она вытянула руки и зевнула:
— Я постараюсь на этой неделе закончить с твоими папками. Нам надо воплотить
Его взгляд украдкой удивил ее.
— Может, тебе стоит побеспокоиться о себе? Цифры и положение не улучшатся, сколько на них ни смотри. Учитывая твое состояние, ты уверена, что мудро идти против отца?
Натали засмеялась.
— О, я уверена, что это абсолютное безумие. Но это дает мне цель, Таннер. Беспокойство за винодельню не дает сидеть сложа руки. — Беспокойство о себе ничего не изменит. — Я знаю, что ты настроен скептически, но я правда не хочу закрытия «Майлиос». Я сделаю все возможное, чтобы этого не допустить. Но с твоей помощью будет легче. Тебе придется научиться доверять мне.
— Ха. — Таннер нахмурился и перестроился в другой ряд. — Твой дед говорит, что у меня проблемы с доверием.
Натали ахнула в притворном удивлении, и оба улыбнулись.
— Я догадалась.
На его губах появилась улыбка:
— Хорошо. Дай мне сначала закончить со сбором. Я не силен в многозадачности.
— Сколько длится сбор?
— Все зависит от погоды и урожая. Может быть месяц или больше, плюс-минус. В этом году урожай поменьше, и к твоему приезду мы уже пару недель собирали. Эта неделя последняя. И я жду не дождусь, когда смогу поспать всю ночь.
— Понятно. Может, мне тоже выйти и помочь вам?
Мысль сделать фото со сбора винограда среди ночи заставила ее захихикать.
— Что смешного? — Таннер бросил на нее удивленный взгляд.
— Ничего.
Это она оставит при себе.
Когда они остановились на светофоре, Таннер снова потянулся назад, достал мексиканский плед и отправил Гвин на заднее сиденье.
— Вот. Накройся. Можешь поспать, если хочешь.
Натали укутала ноги.
— Я слышу нотку беспокойства?
— Никакого беспокойства. Просто не хочу копать для тебя яму на задворках. Я слишком занят.
Его улыбка была озорной и слишком сногсшибательной.
— Тогда я приложу все силы, чтобы не сыграть в ящик.
Смех Таннера заполнил пространство между ними и чуть-чуть пустоту в ее сердце.
— По крайней мере ты не утратила свое чувство юмора, Мышка.
— Извращенное. То немногое, что помогает мне держаться.
— Ты справишься.
Иногда она сомневается в этом.
— Спасибо, что приехал за мной.
— Для этого и существуют друзья.
Натали уставилась на его искреннее лицо. На мгновение она забыла, что от детской дружбы их отделяют тринадцать лет и нет смысла ее воскрешать.
— Что? — На его красивом лице появилась улыбка.
Натали
— Из вас получился отличный рыцарь в сияющих доспехах, мистер Коллинз.
От его смеха в крови вспыхнули язычки пламени. Она никак не могла оторвать от него глаз.
— Не смотри так пристально. — Улыбка Таннера растаяла. — В моих доспехах большие трещины, Мышка. Огромные трещины.
13
Представительство ФБР, Прага
Джеффри Митчелл шел в американское посольство прямо по лужам, сердце билось в одном ритме с тяжелыми шагами. Он уже давно ждал вызова. Ждал повестку, которую доставили рано утром. В глубине души ему хотелось взять написанные слова обратно, сказать, что ошибся, что у него было время передумать.
Он пошевелил пальцами под гипсом, который носил вот уже несколько недель и который завтра должны снять. Перелом руки, четыре треснувших ребра и пара выбитых зубов. Справедливая цена, учитывая, что он вообще не рассчитывал вернуться с последней операции живым.
Ему повезло.
Он потерял трех человек из своей команды, и это не давало ему спать по ночам и терзало днем. Несмотря на всю подготовку, когда дошло до дела, он понятия не имел, как справиться с последствиями. Но он принял решение. Больше он никого не подвергнет риску.
С него хватит.
Через пятнадцать минут ожидания в посольстве он примирился с правдой. Он вот-вот оставит единственную жизнь, которую знал за последние тридцать лет.
— Он готов вас принять, сэр.
Вслед за секретаршей Джеффри вошел в кабинет своего босса, Колина Бранта. Секретарша усадила его в кресло, предложила кофе, от которого он отказался, и вышла, прикрыв за собой дверь.
Брант положил трубку телефона:
— Как дела, Митчелл?
— Живой.
Бывали дни, когда жить ему не хотелось.
— По медицинским показателям ты здоров. — Брант навис над столом, сдвинув кустистые брови. — Так что давай поговорим об этом письме.
Он постучал по тонкому конверту.
— Моя отставка. О чем тут говорить?
Джеффри проглотил свой приговор, как касторку, и уставился на ползущие за окном грозовые тучи.
— Почему не отпуск? Оплачиваемый, конечно. Походишь к психологу...
— Никакой психолог не изменит моего решения, Брант, — прорычал Джеффри. — Эти люди погибли из-за меня. Я запаниковал. Помоги мне избавить тебя от неловкости увольнять меня, дай мне уйти.
Брант тихонько засмеялся:
— Тебе пятьдесят шесть лет. Чем ты планируешь заниматься? В бирюльки играть?
Джеффри пожал плечами:
— Расследование будет?
— Нет. Я читал рапорт. Я уверен, что ты сделал все возможное, чтобы вытащить эту миссию. Немного не повезло, неудачное время. Митчелл, ты один из лучших моих людей. Не ломай звездную карьеру из-за одной ошибки. Ты через столько прошел...