Помню все

Джерис Алисон

— Да.

Все это время Мэндж только и думала, что она скажет Джеймсу. Для нее было очень важно, как она встретится и объяснится с ним. Она только извинится и уйдет.

— Я подожду, — сказала она Флоре. Та взглянула на часы.

— Мне пора идти за Майклом. Посиди здесь, у меня, и сразу увидишь, когда закончатся переговоры.

Было почти семь часов, когда Мэндж наконец услышала, как открылась дверь кабинета Джеймса. Все попрощались, и дверь опять закрылась.

Мэндж встала и поправила

волосы. Жаль, что она в джинсах. Хорошо бы сейчас выглядеть более женственной, но она не взяла с собой даже помаду. Отправлялась же за каминами. Но все это ни к чему — Джеймс и так прекрасно знал ее.

Мэндж постучала и вошла.

Он сидел за большим письменным столом и работал. Его пиджак висел на спинке стула, а галстук лежал на столе. Но вид у него все равно был важный и серьезный. Это подчеркивали и очки — Мэндж впервые видела в них Джеймса. Он был так погружен в свои мысли, что даже не повернулся.

— Ты еще здесь, Флора? — спросил он. — Я думал, ты давно ушла.

— Это не Флора, — отозвалась Мэндж. — Это я.

Джеймс вздрогнул и повернулся к двери. Он уставился на нее, потом нервным движением снял очки и встал.

— Мэндж? — не веря своим глазам, спросил он.

— Да.

Мэндж тут же забыла все, что собиралась сказать. Все тщательно заготовленные фразы мигом вылетели из головы. Она тщетно пыталась хоть что-нибудь придумать, чтобы начать разговор.

— Ты получила камины? — спросил Джеймс.

— Да.

— Тогда что ты делаешь здесь?

Мэндж храбро посмотрела ему прямо в глаза и собралась с духом:

— Я пришла извиниться за все, что наговорила тебе за последнее время. Флора рассказала мне, что произошло тем летом.

— Я же ее просил не делать этого! — воскликнул Джеймс и отвернулся к окну. Так и стоял спиной к Мэндж, засунув руки в карманы,

— А почему?

— Честно говоря, не видел в этом смысла. Ты же мне ясно сказала, что не желаешь ничего слушать и не веришь ни одному слову. Я не хотел, чтобы ты то же самое повторила Флоре. А ей нелегко вспоминать тот период жизни.

— Знаешь, а я рада, что она мне все рассказала. Жаль, что я не встретилась с ней раньше. Надо было мне и тебя выслушать в свое время. Надо было… — Мэндж осеклась. Джеймс не поворачивался, и она не понимала, слушает ли он ее вообще. — Ну, в общем, не важно. Я просто хотела извиниться и признать, что была не права. Помнишь, я говорила, что тебе ни до кого нет дела и ты занят только собой? Когда я узнала, что ты заботился о Флоре, то поняла, как заблуждалась. Ведь ты оказался настоящим другом.

Мэндж говорила словно в пустоту. Джеймс молчал и не двигался.

Глядя в его спину, Мэндж уже растерянно пробормотала:

— Ну вот и все. Я, пожалуй, пойду.

Джеймс

резко обернулся.

— Куда ты?

— В Грэнтон.

— Сейчас? — В голосе Джеймса послышалось волнение.

— А что?

— Ты же устала!

Он как-то суетливо надел пиджак и стал сгребать все бумаги в портфель. Мэндж наблюдала за ним, пораженная такой резкой переменой в поведении; то он стоит как статуя, а теперь мечется как угорелый.

— Да со мной все в порядке! — сказала она и соврала: одна мысль о загруженной трассе на обратном пути приводила ее в ужас.

— Вовсе нет. — Джеймс продолжал складывать папки в портфель. — У тебя черные круги под глазами, как у панды.

— Ну спасибо!

— Ты же весь день за рулем. Ехать тебе сейчас в таком состоянии — просто идиотизм.

— Я не могу позволить себе остановиться в гостинице на ночь.

Мэндж не знала, как себя вести. Она ожидала, что Джеймс не будет разговаривать с ней или рассердится и не простит. Но никак не могла предполагать от него подобного участия. Джеймс тем временем выключил настольную лампу и взял в руки портфель.

— А я тебе и не предлагаю гостиницу. Ты можешь переночевать у меня.

— Не думаю, что… ну, в общем… не знаю…

— Не надо вдаваться в панику, — перебил ее Джеймс. — Завтра я улетаю во Франкфурт, самолет в пять часов утра. Поэтому поздних посиделок не будет.

Мэндж смотрела на него и не знала, как реагировать. Джеймс вел себя более чем странно. Сначала он едва воспринимает то, что она говорит, затем настойчиво требует, чтобы она провела с ним ночь. Наверное, вся эта гамма чувств отразилась у нее на лице. Джеймс подошел к ней. Он смотрел на нее тепло и дружелюбно.

— Слушай, прости меня, малышка. Я знаю, чего тебе стоило прийти сюда с извинениями… Ведь я уже потерял надежду снова обрести тебя и даже почти убедил себя, что так будет лучше. Что мне все это совсем не нужно. Но теперь, раз ты здесь и мы оба признали свои ошибки, давай забудем о прошлом. Ты устала, я тоже. Давай поедем, выпьем немного, перекусим и мирно ляжем спать. Или ты хочешь провести ночку в пробке на шоссе?

— А камины?

— Стоянка здесь охраняется круглосуточно. Фургон будет под присмотром до утра.

— Ну…

— Я тебя устрою в одной из гостевых комнат. — Он улыбнулся. — Честное слово!

— У меня с собой ничего нет, — слабо возразила Мэндж, но мысленно уже согласилась.

Ну, вот чем кончились все ее благие намерения. Собиралась зайти, принести извинения и удалиться. Но одного ласкового взгляда хватило, чтобы она забыла обо всем. Джеймс тоже это понял, а потому решительно взял ее под руку и повел к двери.

— Тебе ничего и не понадобится, — сказал он.