«Помоги моему сыну!»
Шрифт:
Ни дать, ни взять ангел во плоти!
– Здравствуйте! А я вас видела! – тонкими голоском прощебетало это прелестное создание.– Вы наши соседи! Бабушка говорила, что познакомилась с вами! Проходите, проходите. Сейчас я её позову!
– Бабушка! Бабуля! – крикнула девочка вглубь квартиры и обратилась к нам. – А вы уже переехали? Ой, забыла представиться, я Люба!
– Здравствуй, Люба. Я Ева, а это моя сестра Ольга, – представилась я.
В квартире было светло и уютно, на нежно оливковых стенах прихожей висели белоснежные панно из кружев, натянутых на рамки из светлого необработанного дерева.
– Проходите, девочки, проходите, – вышла нам на встречу Антонина Анисимовна, – Любаша, болтушка ты моя, проводи гостей! Я сейчас Валюшке позвоню и к вам приду. Проходите, не стесняйтесь, Евушка, Олюшка.
Мы
– Это бабушка твоя плетёт кружева? И вышивает? – спросила я у девушки.
– Понравилось? – звонко рассмеялась Любаша. – Тогда я знаю, что вам на новоселье подарить! Это мы с бабушкой вместе, она меня научила. Правда нравится?
– Да, очень, – сказала Ольга, – а на заказ вы вышиваете?
– Да, конечно. Мы даже сайт свой сделали и в соцсетях страницы, высылаем по всей России. А недавно нам женщина с Германии заказ сделала, представляете? Я так рада, правда, работать много приходится, но мы с бабулечкой стараемся и местных подружек обшиваем. Вот сарафанчик на мне, я сама шила и вышивала.
– Очень красиво! Ты молодец! – похвалила я Любу. – Тем более это сейчас в моде.
– Кружева и вышивка всегда в моде, – по-взрослому ответила она, умело разливая чай, – меняется только локализация, технология и тематика. Вот стараюсь быть в тренде, смотрю журналы и сайты мод. И бабушку научила уже, они с Валентиной Каземировной отбирают варианты для женщин старшего возраста, а я для молодёжи.
– Любашенька у меня и умничка, и рукодельница, и просто красавица, – рассмеялась, входя на кухню, Антонина Анисимовна, – мой лучик, как посмотрю на неё, так удивляюсь за что мне такой подарок Боженька послал. Вот на следующий год школу заканчивает и собирается в архитектурный поступать, если у нас не поступит, то в Питер поедет поступать, к родителям. Сын с невесткой у меня в Питере живут! Я тогда тоже поеду, хотя Питер не люблю, но без душечки моей жить не смогу.
Женщина приобняла девочку и погладила её по голове. Любаша в ответ расцеловала руку бабушки и опять защебетала:
– Бабулечка моя, цветулечка ты моя, ну как же я тебя оставлю. Любимочку мою никогда не брошу.
– Ну, все, все, ластушка моя! Давай с гостями поговорим, иди Валюше дверь открой, – попросила Антонина Анисимовна, услышав дверной звонок.
– У вас чудесные отношения с внучкой! – восхитилась я.
– Да, она у меня замечательная, – ответила Антонина Анисимовна, – как вам наш интерьер? Это все Любаша моя. Так что если вам нужно дизайн продумать, обращайтесь к ней. Она все до мелочей проработает, очень ответственная.
На кухню зашли Валентина Казимировна с блюдом в руках и Любаша.
– Добрый день, ещё раз. Я вот тоже к нашему застолью угощенье принесла, хотя у Тони и без этого разносолов хватает, – рассмеялась женщина.
– Евушка, ну рассказывайте, что вы уже сделали в квартире? Шумят второй день, я так думаю, окна новые ставят?– спросила Антонина Анисимовна.
– Да, вы извините, пожалуйста… – начала я, смутившись.
– Нет, нет, Евушка не извиняйтесь, мы все понимаем. Да, Валюша? – зачастила женщина. – Уж мы-то представляем, какой бардак там оставила Нинуша.
– Конечно, конечно, только мы её Нинель Крокодиловна называли, это у Тони нашей все Нинуши, Олюши и тому подобное. Думаю, вы заметили уже! – опять засмеялась Валентина Каземировна.
– А почему Крокодиловна? – сквозь смех, проговорила Ольга.
– Так, а как её ещё называть!? Она же слова доброго за все время здесь не сказала. Уж не знаю, в каком она подразделении
– Валюша, ну прекрати! Несчастная баба эта Нинуша, – сказала Антонина Анисимовна, – всю жизнь с преступниками проработала, как тут доброту сохранить.
– Ой, Тоня, какая ты наивная, – посетовала Валентина Каземировна, – сама понимаешь, что это изначально такой нрав надо иметь. Вот ты бы не смогла там работать, добрейшей души человек!
– А что с Виктором Сергеевичем случилось? Они с Ниной женаты были? – спросила я.
– Да кто ж его толком знает?! Он же, можно сказать, сразу исчез, как она появилась. Уж где он её нашёл, мы так и не поняли, – ответила Валентина Каземировна, – он до пенсии служил на подводной лодке. Если я не ошибаюсь, то даже до генерала дослужился. Здоровый мужик, рукастый, каждый субботник с нашими мужиками лавочки мастерил, песочницы – качели. За зиму подростки все переколотят, а он потом мастерит и не ропщет. Дети они есть дети. И сына своего к труду приучал, хороший мальчишка был. В институте учился хорошо, и спортом занимался. Всегда поздоровается, поможет сумки донести, очень почтительный молодой человек. А тут в одну весну вдруг пропали они!
Мы же всем подъездом всегда праздники гуляли, заселились в 91м году, практически все одного поколения, и сдружились все пока переезжали. Времена то сложные были, мужики инструментом менялись и помогали друг дружке, Петрович с двенадцатой квартиры у нас с трубами – кранами мастерски управлялся, Митрич со второй плотник, какой ещё поискать, был и двери и окна всем правил. Вот Новый год у нас традиционный был, всю ночь по гостям ходили, на улице прям во дворе каток заливали и хороводы водили. И нам весело, и детям благодать. Так и на 23 февраля и на 8 марта гулянья устраивали всем подъездом, все 10 этажей. Вот времена то были! Сейчас такого и быть не может. А в тот год, по-моему, 96ой или 97ой, Новый год, 23 февраля мы встретили вместе – Витя со Славиком тоже с нами были, и никакой Ниной здесь и не пахло, а вот на 8 марта их не было, мужики стучали и звонили им, никто не отвечал. Мы и не тревожились сначала, ну мало ли, может, уехали куда, а вот когда на Первомай они не появились, тут мы уже заволновались.
– И главное, мне-то слышно, что в квартире кто есть, слышимость-то у нас тут, сами знаете какая, – продолжила Антонина Анисимовна, – у Вити голос ещё сильный такой был, командирский. Периодически слышала его, а не встречала ни разу после 23 февраля. Стучала несколько раз к ним, но никто не открывал. А тут на Первомай мы собрались шашлык жарить на улице, за домом, мужики столы на скорую руку сколотили, мяса, овощей, вина накупили, закусок наготовили, мы с Надюшкой с четырнадцатой квартиры пирогов напекли. Несколько раз к Вите в квартиру стучались, никто так и не подходил к двери. Уже застолье вовсю, колонки музыкальные Митрич в окно поставил, мы и пели, и танцевали. И тут кто-то увидел на балконе Витю, стоит на нас смотрит, мужики уже разгорячённые были, давай звать его, а он палец к губам приложил, рукой махнул, как прощается и в квартиру зашёл. Ну, тут то многим не по себе стало, вдруг, что случилось у мужика, а сказать стесняется. Собрали небольшую делегацию, шашлык и закусок наложили, бутылку прихватили и отправили к Виктору, я с ними пошла. В этот раз нам открыли, но не Витя и не Славик, а та самая Нина. Но и то не открыла, а приоткрыла и гаркнула: “Чего вам?” Мы немного опешили, конечно. Мужики давай приглашать их к нам, а эта дамочка опять злобой пышет: “Ой, шли бы вы отсюда, пока не разогнала ваш шалман, устроили тут попойку в центре города”. Я смелости набралась и говорю: “ Славика хоть отпустите, повеселится пацан”. А эта в ответ: “Нет больше вашего Славки, и не будет. Пошли вон”. Так и ушли мы, не понимая ничего. А через пятнадцать минут нам всем не до веселья стало, приехал ОМОН, все в касках – масках уложили всех мужчин на землю, нас к стене, потом мужиков в автобус загрузили и увезли, штрафы им всем выписали и отпустили через три часа. Что к чему мы тогда так и не поняли, это спустя время уже догадались, что это Нина своим позвонила.