Помолись за нас...

Styusha Love

Тело вздрагивает в объятиях вампира, его рука успокаивающе поглаживает кожу, мужчина молчит, давая мне время собраться, позволяя самой всё выдать.

– Потом начинается самое страшное, я словно возвращаюсь на несколько лет назад. Бамс! И, как по волшебству, я снова в той комнате, снова рядом с ним, слышу его смех, вижу его перед собой. Я сопротивляюсь, делаю все, чтобы не позволить ему снова…но…но…-слезы сдерживать уже нет сил, громко всхлипывая, прячу лицо в его рубашку и едва слышно шепчу, – я беспомощна против него, абсолютно беспомощна, а все мои брыкания заканчиваются

тем, что я калечу того, кто со мной находится…

– И ты хочешь всю жизнь так прожить?
– тяжело вздыхает кременианец.

– Нет, -все так же стою, беспощадно теребя черную ткань, - просто сейчас я не готова переступить через это.

– Ох, лесенок, -вампир сжимает мои плечи и слегка встряхивает,- как же до тебя не доходит-то, я - твой единственный шанс, я тот, кто реально может тебе помочь.
– он снова заставляет меня смотреть в небесно-голубые глаза, которые, подобно мощнейшему магниту, притягивают, не оставляя ни одного шанса на сопротивление.
– Я знаю о тебе практически все, я не позволю тебе причинить мне существенный вред, в крайнем случае, все раны зарастут раньше, чем ты придешь в себя.

– Сам факт того, что я могу это сделать…

– А я тебе не скажу!
– игриво подмигнув, шепнул вампир.
– Просто расслабься, пушистик, позволь мне сделать то, что я умею практически также хорошо, как и убивать.

– Не…

Вампир не дает договорить, яростно впивается в губы, давая понять, что разговор ему надоел, в голове раздается его ласковый шепот “больше никаких возражений”.

Где-то на уровне подсознания понимаю, что отвечаю на его поцелуй, смело впуская холодный язык и тая от едва ощутимых, но обжигающих прикосновений.

С каждой секундой этот своеобразный танец языков все сильнее походил на что-то жизненно необходимое, куда более важное, чем все принципы и гордость.

Я чувствую как губы подлеца складываются в торжествующую улыбку, он медленно опускается, покрывая мягкими прикосновениями подбородок, не спеша приближаясь к шеи, вынуждая меня выгнуться и поднять голову, открывая доступ к яростно пульсирующей венке.

Цепкие пальцы подхватывают “собачку” и ловко тянут ее вниз, расстёгивая платья и освобождая меня от него, затем подцепляют тонкую бретельку бюстгальтера, опускают ее, касаясь губами ключицы и плеч, оставляя на чувствительной коже влажный след от поцелуев.

– Ты доверяешь мне, лисенок?
– мурлычет Кай в секундных перерывах между ласками и ластиться, словно и впрямь пародируя изнеженного кота.

– Нет.
– ответ срывается слишком легко, без права на раздумья и сомненья.

– Хорошая девочка, -мужчина добрался до ушка и слегка прикусил мочку, заставляя тихий стон сорваться с губ, -никогда не доверяй кременианцам.

Казалось бы легкий толчок сбивает с ног, я зажмурилась, на секунду допустив мысль о том, что рухну на пол, однако, вместо паркета, моя спина приземлилась на мягкий матрас.

– Как ты? Когда…?
– я не успела договорить, губы Кая снова нашли мои, не давая возможности лишний раз вдохнуть, он был словно болен, одержим, будто от того, что происходило сейчас

зависела его жизнь.

Вампир словно объявил войну моему разума, наплевал на численное превосходство моих страхов и пошел напролом, уничтожая врагов одного за другим. Кажется, именно в этом был весь Кай, он никогда не отступал, но, увы, есть вещи, которые даже ему не под силу.

– “Неправильная, испорченная, сломанная” …-раздается насмешливый голос в голове, молниеносная реакция и мои ногти впиваются в грудь мужчины, Кай ощетинился, слегка приподнялся и заглянул мне в глаза:

– Все хорошо.

– Нет! – я крепко, почти до выступающих слез, сжимаю веки, тело дрожит то ли от страха, то ли от ненависти к самой себе.

– Эй, – холодные пальцы бережно заправляют рыжую прядь волос за ухо, – успокойся, лисенок, просто дыши со мной… – вампир делает очередной бесполезный вздох, и мой организм, словно на автомате, повторяет за ним.

Вдох…выдох…

Вдох…выдох…

И впрямь становиться немного легче, но я то знаю, что это старый, грязный прием, мой собственный разум даст мне одышку, чтобы последующая атака оказалась более сильной и внезапной.

– Пушистик, ты слышишь меня?

Страшно, так дико страшно…

Не хочу открывать глаза, не хочу вновь очнуться в той комнате, не хочу вдыхать запах его сигарет, не хочу видеть такое знакомое и ненавистное лицо…

– Расскажи мне о нем, – раздается над ухом тихий шепот, – каким был его голос?

Легкая пульсация в голове заставляет немного расслабиться, дыхание выравнивается и губы против моей воли шепчут:

– Мерзкий и грубый, он походил на скрежет, такой же приглушенный. Он очень заметно хрипел, хоть и был еще молод.

– А мой голос?

Вопрос застает врасплох, заставляет немного нахмуриться, но слова сами собой слетают с губ:

– Ласковый, манящий, знаешь, я думаю, именно таким голосом змей искушал Еву, чтобы та сорвала яблоко*…твоя манера речи идеально поставлена, но, порой, когда ты удивлен или еще что-то, в голосе проскальзывает хрипинка, и, черт побери, я готова поспорить на литр своей крови, что эта хрипинка свела с ума не один десяток девушек.

Откуда-то сверху раздается смешок, видимо, вампир все это время почтительно сдерживался. Безумно захотелось открыть глаза и посмотреть на него, а, лучше, ударить чем-нибудь и посильнее, но это казалось слишком тяжелым… Что если все это сон? Вдруг я открою глаза и вновь окажусь в той комнате…?

– Хорошо, – ощущаю, как пальцы мужчины очерчивают мою скулу, – чем от него пахло?

Вопрос снова заставляет нахмуриться, но, сама не зная почему, я отвечаю:

– Каким-то дешёвым одеколоном. Знаешь, такие, в которых спирт ощущается сильнее, чем какой-либо аромат, и сигаретами с ментолом. Он очень много курил…- я ощутила приступ тошноты и попыталась свернуться в «клубок», но лежащий рядом мужчина не дал мне такой возможности, осторожно прижав мое дрожащее тело к своей груди.

– А чем, по-твоему, пахну я? – мурлычущий шепот возле ушка прогоняет часть страхов и я, позволив себе немного улыбнуться, отвечаю: