Помолвка
Шрифт:
– Какая мне польза от этого охотника? Королём он теперь станет не скоро, балы не любит, – пожала плечами Аглесса.
– И все же он, кроме матери, единственный родной тебе человек, – осторожно пробормотала Милли, пытаясь сообразить, как напомнить сестрице про Гектора, – правда, не единственный, кто хорошо к тебе относится.
– Ты об этом недоучившемся маге? – сама догадалась та. – Не смеши. Для лёгкого флирта он ещё сошёл бы… мне всегда нравились брюнеты… но не больше.
– Гектор больше не брюнет, – презирая саму себя за предательство лежащего в саркофаге парнишки,
Она намеренно не сказала, кого именно, надеясь, что хоть к кому-то из пострадавших в сердце подложной принцессы вспыхнет сострадание или признательность.
– Нет, – резко и категорично, словно отрубила, отказалась Аглесса, и Милли, взглянув на неё пристальнее, внезапно поняла со всей ясностью, что эту девушку она совершенно не знает.
Та, которая пряталась за глуповатым, кудрявеньким обличьем, оказалась много хитрее и жёстче и нравилась Милли ещё меньше, чем прежняя Аглесса. Некоторое время магиня раздумывала, затем, сделав окончательные выводы, вытащила из воздуха лист магической бумаги. Стремительно черкнула несколько слов и так же молча отправила адресату. И только после этого, холодно взглянув на замершую Аглессу, твёрдо произнесла:
– Ну что же, ты свои пожелания высказала, теперь слушай внимательно. Раз ты категорически отказалась от любви мага и преданной матери – быть по сему. Но в таком случае у тебя остаётся только брат. Значит, именно в его доме тебе и предстоит отныне жить. А в качестве фрейлины или компаньонки – решит супруга Каронда. Сейчас сюда придёт маг, который наложит на тебя неснимаемое заклинание. Оно не позволит тебе задумывать какие-либо интриги, плести заговоры и устраивать прочие гадости королевской семье Имганта. Сама понимаешь, Хисса в юбке королевству не нужно. Кстати, об имени. Отныне имя Аглесса тебе не принадлежит. Можешь выбирать себе любое, кроме тех, которые намекают на родство с королевской фамилией Имганта и ре Франгсом. Фамилию получишь матери.
– Не поняла… – с ненавистью прищурилась бывшая принцесса, – а где это у Каронда дом?
– Ну, ты же догадываешься, что быть наследником он отныне не может?! – чувствуя неимоверную усталость от этого разговора, сухо пояснила Милли. – Поэтому через несколько дней Каронд женится на принцессе Нолернии, младшей сестре королевы Генриетты, и получит в подданство княжество Винсир без права прямого наследования.
– Что?! Нолерния?! Винсир?! Нет! Нет! Ты так не поступишь! – резко вскочила со стула побледневшая Аглесса.
– Именно так я постановила и менять это решение не стану. Входите, метр, – услышав в голове голос Гизелиуса, Милли убрала ледяную защиту и решительно направилась к двери, – вы знаете, что с ней делать. Прощай, сестрица.
– Милли! Милли, стой! Куда угодно, только не к Нолернии! – бросилась за ней Аглесса, но Гизелиус одним мановением пальца набросил на неё подчинение и отправил в кресло.
Проводил задумчивым взглядом принцессу, гадая: почему, услышав его
Переживает, что поступила слишком строго, отправляя Аглессу в Винсир, славящийся вековыми лесами и диким зверьем?! Но ведь Каронд сам с радостью выбрал именно эти земли и младшую гренесскую принцессу! Людвиг вовсе не собирался обижать принца, привыкшего считать его отцом.
Да и то, что Аглесса поступит под присмотр умной и красивой, но набожной Нолернии, славящейся строгими взглядами и презрительным отношением к порядкам, царящим при дворе Генриетты, разрешающей любимому мужу бесконечные пиры, принесёт бывшей принцессе только пользу. Фрейлины Нолернии пользуются на рынке невест неплохим спросом.
Гизелиус успокоенно пожал плечами и поднял руки, начиная плетение заказанного принцессой сложного заклинания.
Глава 27
Погода была мерзкая.
Холодный, пронизывающий ветер, смешанный с редким полудождём-полуснегом, вовсе не располагал к прогулкам. Однако двое светловолосых и бородатых мужчин, судя по внешности – братьев, торопливо шагавших по улице, казалось, не обращают на дождь никакого внимания. Никто из редких прохожих, с любопытством оглядывавшихся на нечастых тут северян, даже не собирался подойти ближе или как-то задеть иноземцев.
Невозмутимые на вид белобрысые лурденцы никогда не спускали безнаказанным ни единого едкого словечка или намёка на свой счёт.
Потому никому и в голову не пришло внимательно посмотреть чужакам вслед, иначе многие невольно задумались бы, почему струи дождя как-то странно вьются за спиной старшего из северян.
– Не люблю такую погоду, – в пятый раз несчастно пробурчала эта самая водная аномалия и нарочито громко чихнула.
– Прекрати, – торопливо поднося к носу платок, пригрозил Азарил, – а то пойдёшь домой!
– Не пойду, – дерзко захихикало сзади, – я не запомнил дорогу. Хотите искать ещё и меня?!
– Начинаю сомневаться, не слишком ли рано я обрадовался за счастье сестры, – в никуда задумчиво буркнул северянин и свернул на широкую улицу, ведущую к площади.
– Ещё одно слово на эту тему, – внезапно обиделись за его спиной, – и я продемонстрирую тебе усовершенствованное заклинание чистки.
– Райт, довольно, – озабоченно прикрикнул герцог, – пора придумать, что мы скажем начальнику стражи. Только учтите, раскрывать инкогнито Бранта нельзя. Если бы он захотел, сам давно бы это сделал.
– Для начала я скажу, что это мой слуга. Или нанятый на время секретарь, – рассудительно предложил Азарил, – многие северяне, не знающие эквитанских законов, по приезде нанимают кого-нибудь из местных. А потом будем смотреть по обстановке.
– Давайте попробуем, – кисло согласился Дорд, – но интуиция мне подсказывает, что тебе не поверят. Ты не выглядишь человеком, впервые прибывшим из Лурдении, да и одет в местное платье… Стало быть, ни в каких переводчиках или посредниках не нуждаешься.