Помощница для профессора

Майер Жасмин

Ну теперь понятно, почему они держат тот выход открытым. Такой горячий гад, как Исаев, наверно, может и в бассейне устроить пожар.

Я как-то иначе представляла этой деловой разговор. И лучше бы он происходил в коридорах университета. Когда на Исаеве было бы куда больше одежды, чем одна несчастная единица, так туго обтягивающая его задницу.

Кубики? К черту кубики.

Вы только поглядите на эту задницу!

Я мысленно надавала себе по щекам, чтобы вернуть на место разум и сосредоточиться на главном. Пускать слюни на

профессора сейчас более чем неуместно. К тому же, какое бы не было у него тело, сам Роман Андреевич тот еще мерзкий тип. Не стоит об этом забывать.

— Девушка?

Вот теперь точно очнись, Настя! Это тебе! И это не Исаев, который все так же играет мышцами, завершая цикл упражнений и готовясь к прыжку.

Это работник клуба, который заметил меня из другого конца бассейна, и сейчас направляется ко мне. Учитывая опыт общения Вячеславом, вряд ли я так просто отмажусь, что прошла мимо раздевалки.

А время шло на секунды. С одной стороны ко мне приближался работник клуба. С другой — Исаев уже поднял руки над головой, чтобы прыгнуть в воду.

Он уже согнул ноги в коленях…

И тогда я сделала первое, что пришло на ум.

Шагнула к Роману Андреевичу и крикнула изо всех сил:

— Роман Андреевич, СТОЙТЕ!!

Глава 3

Бортики, кафель — все вокруг было мокрым. Даже я, пока разглядывала Исаева. Блузка прилипла к телу, но думать об этом сейчас не стоило. Как и о том, что блузка была не единственным намокшим элементом моего гардероба. И виновата в этом была не только повышенная влажность.

Когда я крикнула, Исаев от неожиданности вздрогнул всем телом. Вокруг его ног к этому времени уже натекла лужа, на которой он и поскользнулся, когда резко дернулся в мою сторону.

Но устоял. В последний момент широко расставил ноги, как серфингист, и вскинул руку, как памятник Петру работы Церетели.

— Вы кто? — выдохнул он.

Нахмурился. Не хуже того амбала с главного входа.

— Роман Андреевич, пожалуйста, мы можем поговорить? Две минуты.

Он сошел с бортика, что, безусловно, было моей маленькой победой, но вот взгляд и напряженные скулы обещали весьма сомнительный приз.

— Я спрашиваю, кто вы такая? — выплюнул он.

Я невольно протерла лицо рукой. Оно было потным из-за высокой температуры в бассейне.

— Настя Тихомирова, ваша студентка, — затараторила я. — Вы не поставили мне допуск к зачету по международному праву, хотя я всегда работала на семинарах и рассчитывала на…

— Студентка? — рявкнул он. — Какого черта вы делаете в бассейне, Тихомирова? Все вопросы по учебе решаются в университете! Как ты вообще сюда попала?!

Обычно Исаев был со всеми презрительно вежлив и обращался к студентам на «вы», но для меня сделал исключение. В общем, я понимала, почему.

Я невольно

пятилась назад, а он наступал на меня.

— Мне очень надо, Роман Андреевич, правда.

— А надо было на лекции ходить, Тихомирова, а не бегать за преподавателем по фитнес-клубам! Это неслыханно!

— Знаю-знаю, пожалуйста, простите, но я должна объясниться…

— Да я слышать ничего не желаю! Марш отсюда, пока охрану не вызвал.

У меня глаза защипало от слез, но Исаева никогда не трогали ничьи рыдания. Знаем, видели. Когда из его аудитории выбегали зареванные студентки, я-то ведь думала, что меня никогда не коснется такая участь.

Я мельком увидела, что к первому работнику клуба, который надвигался ко мне со спины, присоединился второй. Черт. А ведь там еще Вячеслав…

Исаев повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен, но я считала иначе.

В это момент я сама себя не помнила. Мне очень-очень нужно было его убедить. Не думая об охране, приличиях и прочих важных вещах, я рванула за преподавателем.

Но сама поскользнулась на мокром полу. Потеряла равновесие.

Схватилась за первое, что подвернулось — и это оказался Исаев.

Когда я вцепилась в него, ему пришлось прервать свой победный марш. Я потянула его на себя, и он рефлекторно схватился за меня. Я же для надежности схватилась за него второй рукой, где-то повыше локтя. Успела даже подумать о том, что никак не могу обхватить ладонью этот чертов очень твердый, очень крутой бицепс.

И эта мысль так некстати подействовала на мои коленки, которые моментально подогнулись.

А подгибаться им сейчас никак нельзя было, потому что Роман Андреевич, в свою очередь, тоже пытался устоять, цепляясь за меня.

Но силы были не равны, и земное притяжение победило.

Мы оба рухнули в воду.

Но при этом что-то хрустнуло, а матерный крик Романа Андреевича с детской непосредственностью повторило эхо.

***

Плавала я хоть и плохо, но по-собачьи умела. Кое-как подплыла к бортику, убрала мокрые волосы с лица. И увидела перед собой Исаева. Он почему-то висел в воде, одной рукой придерживая кисть второй. При этом он стремительно бледнел.

— Боже, простите, Роман Андреевич! Я…

— Да чтоб тебя, Тихомирова! — рявкнул он. — Исчезни! Просто возьми и исчезни! И откуда ты только тут взялась?!

Это было обидно, черт возьми. Над нами как раз вовремя возникли работники клуба. Один протянул мне руку, помогая подняться, так как лестницы были в другом конце бассейна.

Я быстро взобралась на бортик, не глядя на Исаева. Хотела отжать волосы, пока ему помогали вылезти из воды.

— Черт, как же больно. Руку…

Я подумала, что он просит подать ему руку, как и мальчик в красной футболке. Тот от души дернул Исаева на себя, схватив за то самое запястье, которое тот баюкал, словно младенца.