Помощница для профессора
Шрифт:
Вероятно, от перспективы, что я могу выучить его номер телефона наизусть и потом ему названивать, Исаев снова нахмурился. Никто из студентов не знал его личного номера.
— Ой, да бросьте. После сегодняшнего дня я сыта вашей компанией по горло. Диктуйте.
Исаев смиренно продиктовал ряд цифр, а я послушно заполняла несколько строк анкеты. Пока мне опять это не наскучило.
— Цвет глаз, — сказала я.
— Синий… Что? Что это за вопрос такой? Зачем им?
— Шутка. Нет там такого вопроса. Просто
— Марина приедет с документами, сам я на память не помню.
— Размер ноги.
— Сорок первый… Настя! — прорычал он. — Давайте уже к делу.
— Аллергии?
— Нет.
— Хронические болезни?
— Нет… Настя, что вы пишете? Какое «человеконенавистничество»?
— Ну вы же не сексист? Поэтому я предположила, что вы ненавидите всех людей в целом, а не только женщин.
Исаев уставился на меня с изумлением. Я отмахнулась.
— Расслабьтесь, это же не интервью для «Первого Канала». Ваша группа крови.
— Вторая положительная.
— Семейное положение.
— Холост.
«Смотри пункт выше о человеконенавистничестве», аккуратно вывела я в этой графе. Разумеется, он холост. Какая ненормальная выйдет за него замуж?
Исаев прочел мои каракули и молча закрыл лицо руками. Обеими.
Забылся.
Я едва успела отнести документы на решепшен, прежде чем он испепелил меня своим взглядом.
А потом его вызвали в кабинет.
Глава 5
Честное слово, не знаю, за каким чертом я протиснулась следом за ним.
— Девушка, подождите в коридоре! — встрял доктор. — Кем приходитесь больному?
— Роковой женщиной! Ну в том смысле, что это он из-за меня руку сломал.
Молодой доктор вопросительно взглянул на меня, потом на Исаева.
Роман Андреевич, кажется, уже смирился с новоприобретенной рыбой прилипалой, так что проговорил устало:
— Она со мной. Пусть заходит.
Я решительно вошла в кабинет и осталась стоять рядом на протяжении всего осмотра. Врач задавал вопросы, что произошло, что ощутили, потом пощупывал руку и вдруг резко согнул ее в запястье.
Исаев моментально взвыл от боли. И даже как-то стал ниже ростом.
— Что вы делаете?! Ему же больно! — закричала я в свою очередь.
— Так и должно быть при переломе, — бесстрастно заявил хирург, приговаривая Исаева. — Гипс на сорок дней.
— А рентген? — спросила я.
— Зачем? — пожал плечами доктор. — Здесь и так все ясно.
— Да вашу ж мать, — простонал профессор, опускаясь на кушетку. — Какие есть альтернативы? Рука мне нужна! Я не смогу работать сорок дней с одной рукой!
— Без гипса альтернатива
Роман Андреевич взъерошил волосы целой рукой.
— Ладно. Гипсуйте. Надеюсь, это можно сделать здесь?
— Нет уж! Подождите!
На мой крик Исаев закатил глаза. Как и хирург.
— Милая, девушка, — обратился ко мне доктор с усталым пренебрежением. — Вы, кажется, плохо слышите. Перелом — значит, гипс. Это нормальная практика. Я бы сказал, традиционная.
— Почему вы не предложили ортез?
— Ох, какие все стали умные. Гипс надежнее.
— Вас ведь спросили об альтернативе, — продолжала стоять я на своем. — Почему нельзя предложить пациенту все варианты?
— А что такое ортез? — вдруг оживился Исаев.
— Это особая шина, которую изготавливают специально для вас. Стас Бельский совсем недавно руку ломал, помните? Ходил еще к вам на лекции, выразительно страдал на первой парте из-за того, что писать не может, надеялся на поблажки.
Исаев неопределенно махнул головой.
— Допустим, ближе к делу, Настя, — отозвался он.
— Вот ему, короче, сразу предложили ортез сделать. Ортез намного удобнее, чем каменная рука на месяц. Ни за что не поверю, что в вашей клинике нет подходящего оборудования, — это я уже сказала доктору.
Доктор обреченно вздохнул.
— Хотите ортез — давайте. Мне не принципиально, но вам придется быть внимательнее. Риск возникновения осложнений из-за смещения при использовании ортеза выше, чем с гипсом.
— Насколько выше? — дотошно осведомился Исаев.
— Процентов на пятнадцать.
— Но я смогу шевелить пальцами и вообще?… Ну, все остальное? — он выразительно посмотрел на доктора.
Между ними произошел молчаливый мужской разговор.
Доктор скривился.
— Ну… Для «и вообще» это рентген надо делать, тогда будет понятно.
— Так сделайте уже! — рявкнула я. — Что это за клиника такая? Да вы хоть знаете, кто перед вами? Вы хоть, понимаете, чем это для вас чревато, если вы допустите врачебную ошибку?
Врач, похоже, решил проснуться и в кои-то веки отнесся всерьёз к моим угрозам. Он сразу развил бурную деятельность, даже заполнил сам нужные направления и проводил Исаева на рентген.
Я, конечно, поползла следом. Ну а что? Куда теперь без меня, сама же его на это подписала.
— Вы как будто никогда не были в больницах… — проворчала я.
— Да я их самый постоянный посетитель. Больше мне и заняться нечем, Настя! Я только и делаю, что таскаюсь по приемным покоям, выбиваю справки и направления, толкаюсь в очередях. Мне, Тихомирова, вообще-то только тридцать, а не восемьдесят! Я, в принципе, ничем никогда не болел… Что вы так смотрите?