Помощница лорда-архивариуса

Корсарова Варвара

Джаспер внезапно посерьезнел.

– Хочешь жить в нем?

– Ну да, – ответила я в недоумении. С чего он это спросил?

– А я бы все же хотел уехать из Аэдиса. Меня не оставят в покое. Видишь это письмо?

Джаспер показал конверт, который передал теург внизу.

– Это послание от нового Совета Одиннадцати и экстренного комитета сената. Они желают, чтобы я явился и помог уладить ситуацию. Теурги уже ищут способы вернуть демонов.

Он решительно порвал конверт на две части и бросил на пол.

– Сама понимаешь, сейчас

в империи начинается темное время… Аэдис станет не самым лучшим местом, где стоит жить и растить детей.

– Детей? – переспросила я туповато.

Джаспер внезапно смутился.

– Мне казалось, ты скоро захочешь своих детей, с твоей потребностью о ком-то заботиться.

– А ты? – спросила я растерянно. В голове царил сумбур.

– Я люблю детей и хорошо с ними лажу, – признался Джаспер спокойно. – У моего друга Карадоса есть внуки, и когда я навещаю его, они вцепляются в меня, как пиявки. Приходилось часами их развлекать, но это было забавно…

Я представила себе Джаспера, утирающего сопливые носы и дующего на разбитые коленки, рассмеялась и покачала головой. Даже не подозревала об этой его стороне. Ну конечно, он станет замечательным отцом. Он заботливый, и внимательный, и строгий, и…

Он наблюдал за моим весельем с некоторым замешательством.

– Вот я дурень, – внезапно произнес сердито, поднялся с кресла и потер лоб. – Кажется,поторопился. Я так и не спросил… Ты ведь выйдешь за меня?

Последние слова он произнес настороженно, и даже как будто робко.

Я вытаращилась на него. Сквозь разбитое стекло витража светила луна, ветер продолжал задувать в щели, поднимал пыль и играл обрывками бумаг на полу, и среди этого холода и неуюта мне делали предложение. С ответом тянуть не стоило: такого беспокойства в глазах Джаспера я не видела ни разу, даже когда он вытаскивал меня из очередной передряги.

– Конечно, Джаспер, – ответила я просто. На его лице мигом появилось облегчение.

– Я не очень-то романтичен, верно? – усмехнулся он. – Даже кольца подходящего нет, чтобы надеть тебе на палец.

Он вновь опустился в кресло, взял меня за руки и тут, наконец, заметил толстый словарь на коленях.

– Это что? – удивился он. Я опять чуть не расплакалась, вспомнив наше расставание.

– Ты оставил его для меня на столе в то утро… а я так и не успела раскрыть его, и не узнала, что ты сказал мне накануне, – произнесла я горестно.

– «Моя любовь к тебе негаснущее пламя», – тихо произнес Джаспер. – Вот что я тогда сказал. Это первая строка стихотворения, которое написал небесный механик Филион Кастор для своей возлюбленной. По легенде, она была дочерью часовщика, которого он выдал инквизитору. Она так и не простила ему этого предательства, и Кастор раскаивался в своем поступке всю жизнь.

– Это очень красиво, Джаспер. Ну вот, а говоришь, что не романтичен.

– И все же не стоило использовать стихи старого пройдохи, чтобы говорить о любви. В тот момент, после всех загадок Кастора, это показалось забавным…

но я исправлюсь. Отныне буду каждый день говорить тебе о любви своими словами. Каждый раз по новому. Иногда вовсе без слов.

Мне стало хорошо, как никогда в жизни. Я хотела было потребовать, чтобы он начал исполнять свое обещание прямо сейчас, но у Джаспера были другие планы.

– Пойдем, – он поднялся и потянул меня с кресла. – Тебе нужна горячая ванна и сытная еда.

И я все это получила. Джаспер привел меня в гостевую спальню, которая не пострадала от налета вигилантов. Это было роскошно обставленное помещение с широкой уютной кроватью и смежной ванной комнатой. Джаспер принялся хлопотать. Первым делом, развел камин, усадил меня в кресло перед огнем и закутал в плед. Огонь заплясал на поленьях, распустился, как яркий цветок подсолнечника. Сонная теплота окутала голову, щеки запылали, и меня охватило умиротворенное оцепенение. Джаспер тем временем наведался в котельную и сумел за считанные минуты запустить механическое сердце дома. Я слышала, как он отдавал распоряжения своим помощникам внизу, которые также впряглись в работу. Затем вернулся и занялся насосом и газовой колонкой в ванной. Вот это была настоящая магия: менее чем за полчаса он умудрился изгнать из «Дома-у-Древа» дух запустения и сделал его пригодным для жизни.

Я почти уснула, когда Джаспер вытащил меня из кресла и заставил пройти к наполненной до краев ванной.

– Раздевайся.

Не дожидаясь моего ответа, Джаспер принялся снимать рубашку, в которую меня нарядили теургессы перед ритуалом. При виде бурых пятен на ткани он побледнел и крепко сжал губы. Я невольно схватилась за края ворота, когда он попытался стянуть рубашку с моих плеч.

– Не время смущаться, Камилла, – произнес Джаспер сердито. – Ты едва на ногах стоишь. Я помогу. Или боишься, что увидев тебя обнаженной, я немедленно наброшусь на тебя?

– Было бы здорово, – пробормотала я, улыбаясь и опуская руки.

– Успеется, – усмехнулся Джаспер. – Полезай в ванну, а я схожу на кухню. Надеюсь, там отыщется что-нибудь съестное.

Не передать, какое наслаждение я испытала, когда погрузилась в горячую воду. Недавние ужасы показались дурным сном. Пузырьки ласкали кожу, тело стало невесомым, от пара шел аромат сирени и мяты, и жизнь с каждой минутой становилась все лучше. Я превратилась в безвольное существо без единой мысли в голове, способное только наслаждаться.

Я могла бы провести в этой ванне несколько часов, и не сильно обрадовалась, когда Джасперрешительно вытащил меня из воды. Без всякой спешки он растер меня жестким полотенцем, я покорно позволила ему сделать это. Он проделал эту процедуру со сдержанностью и отстраненностью заправской горничной, но был не так спокоен, как хотел казаться. От меня не укрылся быстрый жаркий взгляд из-под сурово сведенных бровей, да руки его пару раз замешкались на изгибах моего тела. Я закрыла глаза, упиваясь его прикосновениями.