Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
Я стиснула пальцы; в руках зашуршала смятая газета.
– Что там у тебя? – Резалинда требовательно протянула руку.
– Вот, – я отдала газету и указала на объявление, которое так меня заинтриговало.
Я надеялась, что Резалинда прекратит учить меня уму-разуму и, наконец, расскажет что-то дельное. Хозяйка любила почитывать «Мутное зеркало», еженедельник, собирающий все столичные сплетни, и поэтому неплохо знала, кто есть кто
– Странное объявление, не находите? Кто такой этот лорд-архивариус Клаудиус Дрейкорн?
Хозяйка внимательно прочла объявление и буркнула, откладывая газету:
– Насколько помнят мои старые мозги, лорд-архивариус Клаудиус Дрейкорн помер с год назад. Демон его знает, кто сейчас распоряжается в его доме и зачем этому человеку нужен секретарь, родившейся в нехороший день.
Подойдя к окну и раскуривая вонючую трубку, госпожа Резалинда поведала:
– Дрейкорны – династия известная. Всегда были при императорах, еще с Темного века. Проходимцы, интриганы и сильные теурги. Последний лорд-архивариус Дрейкорн был не исключение. Врагов имел немало, – Резалинда басовито хохотнула и продолжила: – Не удивлюсь, если это объявление дал сам старый пройдоха – со старика Дрейкорна станется вернуться с того света, чтобы дальше проворачивать свои темные делишки.
Тут госпожа Резалинда прервала свой рассказ и угрожающе помахала зажатой в кулаке трубкой.
– Если думаешь туда пойти работать, мой совет тебе – забудь. В квартале Мертвых магов глупой девчонке вроде тебя делать нечего. Место это нехорошее, половина домов уже лет двести стоят пустые, а в остальных живут либо вконец ополоумевшие чернокнижники, либо родовитые снобы вроде Дрейкорнов – и то потому, что их предки там жили испокон веков.
Тут я вспомнила, что квартал Мертвых магов упоминался в учебнике по истории империи в связи с какими-то кровавыми событиями конца эпохи Инквизиторов. Мрачные детали в голове не удержались, да и не стремилась их вспомнить – рассказа госпожи Резалинды хватило, чтобы убедить меня в том, что странное объявление было не для меня.
С тяжелым сердцем решив завтра попытать счастья в конторе вербовщиков, я встала, пожелала хозяйке и Эофиму доброй ночи и двинулась к выходу, незаметно прихватив с края стола кусок горбушки – в точности, как учила Резалинда. Моя совесть промолчала.
В этот момент хозяйка глянула исподлобья, затянулась трубкой и, выпустив клуб черного дыма мне в лицо, внезапно поинтересовалась:
– Деньги принесла?
Захваченная врасплох, я неловко спрятала руку с украденным хлебом за спину и промямлила:
– Сегодня нет, но…
Хозяйка не стала дальше слушать. Довольно кивнув головой, она сообщила:
–
В отчаянии я открыла было рот, чтобы умолять ее оставить мне крышу над головой хотя бы на один день, но, как оказалась, госпожа Резалинда еще не закончила выкладывать плохие новости.
–Вокруг дома целый день крутился какой-то прохиндей, по виду – один из ваших послушников. Выспрашивал у Эофима, не останавливалась ли у нас белокурая девушка в сером платье. Думаю, он по твою душу являлся. Эофим его прогнал взашей. А я вот что тебе скажу: езжай-ка обратно к отцу в Олхейм, столица не для таких мышек, как ты. Ты ведь дура-дурой, к нашей жизни не привыкла, сама о себе позаботиться не можешь, а мне с тобой возиться недосуг.
Как я уже не раз убеждалась, здравый смысл госпожи Резалинды граничил с жестокостью. Она не собиралась мне помогать, и умолять ее было бесполезно, потому что деньги Резалинда чтила больше всего на свете. Если бы человек, приехавший за мной из Общины, догадался обратиться напрямую к моей хозяйке, предложив вознаграждение, она бы не стала скрывать мое пребывание в своем негостеприимном доходном доме.
Молча кивнув – меня душили слезы – я вышла из кухни и медленно побрела вверх по лестнице в свою комнату, в которой мне предстояло провести последнюю ночь.
Глава 2 «Дом-у-Древа»
Сосущий голод и страх за будущее не дали мне уснуть до утра. Сначала я долго ходила по комнате, пытаясь согреться. Поздно ночью, когда обитатели доходного дома угомонились, и в коридорах наступила тишина, я прокралась на кухню. Огонь в магической печи дремал, но бак с водой еще не остыл. Обжигаясь, я выпила две кружки горячей воды, которая дала ложное ощущение полного желудка; украденную горбушку решила отложить на потом. Холод отступил, в голове прояснилось.
Вернувшись в комнату, я села у окна, закуталась в отсыревшее, пахнущее плесенью одеяло и задумалась о том, что делать дальше. Возвращение в общину виделось единственным выходом, но будущее при этом рисовалось настолько неприглядное, что хотелось завыть.
Давно, во времена покойного ныне старейшины Гилеада, послушникам дозволялось уходить на время в большой мир. Нынешний старейшина Уго был в этом вопросе непреклонен и покинувших общину обратно не принимал, клеймил с кафедры как отступников, брызжа слюной и потрясая руками над всклокоченной шевелюрой. Однако если Резалинда не врет, кто-то за мной приехал, искал меня. Выходит, Уго готов сделать для беглой послушницы исключение.
С одной стороны, мне есть куда вернуться. Однако я знала, что старейшина Уго согласится принять меня только в том случае, если стану одной из «духовных спутниц просветленного»; сейчас их было три, меня прочили в четвертые.
В Олхеймском Доме общины Отроков Света неукоснительно следовали древним заветам ее основателя, патриарха Акселя Светлосердного. Один из них гласил: «Пусть соединяются в браке равные и лучшие в познании Света, равные и лучшие по телесному и духовному состоянию и те, на ком нет отметин Тьмы, дабы их потомство приблизилось к Свету ближе, чем их родители».