Помощница Темного Графа

Геррер Мария

Охранник толкнул его в плечо.

– Хватит разговоров!

– Мы делаем все, чтобы освободить вас! – крикнула ему вслед Амелия.

– Я знаю, – Реймонд махнул ей рукой на прощание. – Спасибо!

Четверть часа пролетели как одно мгновение. Амелия медленно побрела к выходу. Она не могла забыть ссадину на щеке Реймонда. Варвары, настоящие варвары!

– Ну что, в редакцию? – спросил ожидавший ее в карете Теодор Лев.

– Нет, домой, – вздохнула Амелия. – Я сдержу свое обещание, и дам подробное интервью. Приходите часа через три. Я хочу немного отдохнуть.

–

Благодарю вас. Искренне надеюсь, что у графа Барра все наладится. И что его не долго продержат в заключении, – произнес он.

– Мы все на это очень надеемся. Я даже подумать не могла, что тюрьма настолько мрачное место…

Толпа перед домом рассеялась и теперь тут топталась только пара журналистов.

– Вы же не станете общаться с ними? – с надеждой посмотрел на Амелию Теодор. – Вы обещали эксклюзив…

– Обещала, и он у вас будет, – заверила редактора газеты Амелия.

Он проводил ее до дверей, не подпуская конкурентов:

– Имейте такт, будьте деликатны. Метта Велер очень устала. Дайте ей пройти в дом. Нельзя же быть такими бесцеремонными! – возмущался Теодор Лев.

– Как там милорд? – подлетел к Амелии Руфус. Людвиг и Марта смотрели на нее с тревогой и надеждой.

– Лучше, чем я думала. Но тюрьма — это так страшно, – призналась Амелия. – Там такие ужасные порядки и служители. Смотрят недобро, говорят со злобой.

– Но милорд здоров? – спросил Людвиг.

– Да. Только как будто похудел…

– Разумеется, там же едва кормят, – всплеснула руками Марта. – Когда возможно следующее свидание?

– Только через неделю, – опустила голову Амелия. – Это так долго. Милорд просил всем передать, что очень благодарен за вашу заботу, – слабо улыбнулась Амелия. – Он помнит о вас и ценит вашу дружбу.

– А мне он ничего лично не просил передать? – обиженно сощурился Руфус.

– Велел сказать, что скучает по тебе и по твоим разговорам.

– Думаю, он сказал по «моей болтовне», верно? Ты просто смягчила фразу.

– Верно, – погладила кота Амелия. Отдала Людвигу шубку и шапку и направилась к себе. – Немного отдохну и продолжу наводить порядок в лаборатории.

– Амелия, – засеменил рядом с ней кот. – Тебе сегодня предстоит еще одна встреча. Пришло время познакомиться с дядей милорда. Тебя хочет видеть Феликс Галан. Он почтит нас своим визитом сегодня вечером. Ему надо поговорить с тобой.

– О чем? – испугалась чего-то Амелия. А вдруг она не понравится Галану?

– О твоем безрассудном и смелом поступке. О том, как ты смогла добиться от полковника правды. Мессир приходил сегодня днем, когда ты была в тюрьме. Он обрадовал меня. Сказал, что Реймонда выпустят в ближайшие дни под залог и поместят под домашний арест.

Руфус даже мяукнуть не успел, как Амелия схватила его и прижала к груди.

– Руфус, милый! Неужели это правда? – не поверила она счастью.

– Вечером сможешь задать этот вопрос мессиру Галану, – попытался вырваться из ее объятий Руфус. – Да отпусти ты меня, наконец! Терпеть не могу, когда меня тискают!

Глава 41

Хотя

Амелия и утомилась после визита в тюрьму, но не стала искать предлог для переноса интервью. Слово надо держать. К вечеру пришел Теодор Лев, и Амелия рассказала ему о своей жизни. О том, как они с отцом были дружны, и как все рухнуло из-за анонимного доноса. Как она жила потом, после трагической гибели Карла Мейрона, как тетя Оливия старалась заменить ей родителей.

– А про ваши отношения с графом Барром вы расскажите? – с надеждой посмотрел на Амелию Теодор Лев. – Как вы встретились? Вас и правда познакомила мадам Виолетта?

– Нет, мадам Виолетта нас не знакомила. Я лгала Кларку, чтобы заставить его поверить мне. Кларк невысокого мнения о женщинах. Он считает нас не слишком умными, жадными и похотливыми эгоистками. Вот я и подыграла ему. Про нашу встречу с графом я расскажу, когда он мне это позволит. Так что сейчас я готова говорить только о том, что касается лично меня. Возможно, граф Реймонд вообще не захочет, чтобы о нем писали в газете. Наберитесь терпения. Подождите. Я обещала вам рассказать о своей жизни, и я это сделала.

– Где бумаги, что вы выкрали у Кларка?

– Об этом тоже не сейчас.

– Но вы не станете давать интервью нашим конкурентам? – в очередной раз спросил редактор.

– Я обещала, что буду сотрудничать только с вашей газетой. И слова не нарушу, – заверила Амелия. – А сейчас давайте закончим. Я дала вам достаточно материала. Надеюсь, вы распорядитесь им правильно и не будете пространно рассуждать в статье, куртизанка я или порядочная девушка.

– Нет, что вы, что вы, – замахал руками редактор. – Обещаю, о вас мы напишем с максимальным тактом. Кстати, а ваша тетушка Оливия уже знает о том, что произошло?

Амелия совсем забыла, что собиралась написать тете Оливии о полковнике и о том, что он признался в причастности к расстрелу Карла Мейрона.

– Она знает, – решила на всякий случай соврать Амелия. – Но прошу вас, не надо докучать пожилой женщине. Не ищите ее и не расспрашивайте ни о чем.

– Обещаю, мы не станем этого делать.

Теодору Льву Амелия не слишком верила. Журналист всегда остается журналистом. Поэтому после его ухода, она написала подробное письмо тете Оливии, и попросила Людвига отправить его не почтой, а с курьером. Тогда тетя получит письмо уже через несколько часов, и первая узнает о событиях. В глубине души Амелия надеялась, что свежий тираж «Цветов порока» еще не добрался до глубинки.

После ухода редактора газеты Амелия отправилась в лабораторию. Навести в ней идеальный порядок к приходу дяди Реймонда не получилось. Но осколков на полу больше не было, порванные при обыске книги аккуратно лежали на полках, ожидая переплетчика, а бумаги Амелия сложила на рабочем столе Барра. Целые штативы поставила в шкафы, погнутые сложила на пол в углу. Возможно, их еще получится починить.

– У тебя очень встревоженный вид, – заметил Руфус. – Ты все время теребишь что-то в руках. То край фартука, а теперь вот платок.